Гарри Поттер и Принц-полукровка - Роулинг Джоан Кэтлин

Глава 1. Другой министр

Приближалась полночь. Премьер-министр сидел у себя в кабинете в полном одиночестве и читал длинный меморандум. Строчки мелькали перед глазами, не задевая сознания. Премьер-министр ожидал звонка от президента одной далекой страны. Он раздумывал, когда же наконец позвонит этот злосчастный тип, и одновременно пытался отделаться от неприятных воспоминаний о необычайно долгой и утомительной неделе; ни на что другое в голове у него просто не оставалось места. Чем больше он старался сосредоточиться на печатной странице, которая лежала перед ним на столе, тем отчетливее видел перед собой злорадное лицо одного из своих политических противников. Не далее как сегодня противник этот, выступая в программе новостей, не только перечислил все ужасные происшествия минувшей недели (как будто кому-то требовалось об этом напоминать), но еще и подробно объяснил, почему в каждом из них виновато правительство.

У премьер-министра зачастил пульс от одной мысли об этих подлых и несправедливых обвинениях.

Интересно, каким это образом правительство могло помешать мосту обрушиться? Возмутительная нелепость — намекать, будто на строительство мостов тратится недостаточно средств. Мосту не было еще и десяти лет, лучшие эксперты теряются в до-гадках, отчего он вдруг разломился ровно посередине, отправив дюжину автомобилей на дно реки. И как только наглости хватило заявить, что причина двух зверских убийств, широко освещавшихся в средствах массовой информации, — нехватка полицейских? И что правительство обязано было каким-то образом предвидеть внезапный ураган, пронесшийся по нескольким графствам к юго-западу от Лондона, причинивший огромный ущерб и сопро-вождавшийся человеческими жертвами? И разве он, премьер-министр, виноват в том, что один из его заместителей, Герберт Чорли, именно на этой неделе начал вести себя так своеобразно, что ему теперь придется значительно больше времени проводить дома, с семьей?

«Страну охватило уныние», — закончил свою речь представитель оппозиции, почти не скрывая широкой довольной улыбки.

Увы, тут он сказал чистую правду. Премьер-министр и сам это почувствовал: люди выглядели непривычно подавленными. Даже погода стояла безрадостная. Промозглый туман в середине июля... Неправильно это. Ненормально.

Он перевернул страницу меморандума, увидел, как много еще осталось, и бросил безнадежные попытки вникнуть в содержание документа. Потянулся, закинув руки за голову, обвел тоскливым взором кабинет. Это была красивая комната с мраморным камином и высокими подъемными окнами напротив камина — сейчас они были плотно закрыты из-за не вовремя наступившего похолодания. Слегка вздрогнув, премьер-министр поднялся и подошел к окну, уставился на редкий туман, липнущий к стеклам. И тут он услышал, как кто-то негромко кашлянул у него за спиной.

Премьер-министр застыл, нос к носу со своим испуганным отражением в темном стекле. Звук был ему знаком. Он уже слышал раньше этот кашель. Очень медленно он повернулся лицом к пустой комнате.

— В чем дело? — спросил он, стараясь говорить с твердостью, которой на самом деле не ощущал.

На какое-то краткое мгновение премьер-министр позволил себе немыслимую надежду, что никто ему не ответит. Однако тут же послышался голос — бодрый, деловитый голос, который звучал так, словно зачитывал готовый текст по бумажке. Этот голос — как и ожидал премьер-министр с той минуты, когда раздался кашель, — принадлежал похожему на лягушку человечку в длинном серебристом парике, что был изображен на маленькой грязной картине маслом, висевшей в дальнем углу комнаты.

— Премьер-министру маглов. Срочно необходимо встретиться. Будьте добры ответить немедленно. С уважением, Фадж — Человечек на картине вопросительно посмотрел на премьер-министра.

— Э-э... — произнес премьер-министр. — Послушайте, сейчас не самое удачное время... Видите ли, я жду телефонного звонка... От президента...

— Звонок можно перенести, — сразу же отозвался портрет.

У премьер-министра упало сердце. Этого он и боялся.

— Но я так рассчитывал на этот разговор...

— Мы организуем, чтобы президент забыл позвонить. Он позвонит вам завтра вечером, — сказал человечек. — Большая просьба немедленно ответить мистеру Фаджу.— Я... ох... ну хорошо, — сказал премьер-министр слабым голосом. — Да, я согласен встретиться с Фаджем.

Он поспешно вернулся к столу, на ходу поправляя галстук. Едва он успел снова сесть в кресло и придать своему лицу по возможности непринужденное выражение, будто ему все нипочем, как в пустом мраморном камине вспыхнуло зеленое пламя. Стараясь ничем не выдавать удивления и тревоги, премьер-министр наблюдал, как в пламени возник представительный господин, стремительно вращавшийся вокруг собственной оси, словно волчок. Секунда, другая — и вот уже он ступил на прекрасный антикварный ковер, стряхивая пепел с рукавов длинного плаща в полоску, держа в руке шляпу-котелок светло-зеленого цвета.

— А, премьер-министр, — сказал Корнелиус Фадж, подходя с протянутой рукой. — Рад снова видеть вас.

Премьер-министр, по совести, не мог сказать о себе того же и потому промолчал. Он вовсе не был рад видеть Фаджа, чьи редкие посещения, и сами по себе жутковатые, как правило, означали, что ему предстоит выслушать чрезвычайно неприятные новости. К тому же на этот раз Фадж выглядел явно измотанным. Он осунулся, полысел и поседел, и лицо у него было какое-то помятое. Премьер-министру и раньше случалось видеть подобные перемены в облике иных политиков, и обычно это не предвещало ничего хорошего.