Любовь по случаю
Мария устало поправила волосы перед зеркалом и шагнула за порог, закрывая двери офиса. Пятница! Холостяки рванули первыми, спеша в спортивные пабы, пошуметь с друзьями за кружкой пива. Потом заспешили озабоченные семейные дамы – предстоящие выходные обещали быть теплыми, так что семейные собирались на дачи за последними крохами урожая и еще одной возможностью поесть жареного на открытом огне мяса. Предпоследними собрались отцы семейств – их усиленно подгоняли телефонные звонки от жен и детей.
Маша всегда уходила последней - дома ее никто не ждал, дачи у нее не было, так что закрывать помещение и сдавать офис охране приходилась ей. Постукивая каблучками удобных осенних туфель, она спустилась на первый этаж здания. Приветливо кивнула охраннику, принявшему ключи, взмахом руки простилась с суровой теткой собирающей журналы уборки помещений и вышла наконец в ранние осенние сумерки.
Днем прошел дождь, и желтые кленовые листья красивым веером лежали в лужах, заставляя ее зачарованно смотреть себе под ноги. Неторопливо преодолевая скверик отделявший огромное офисное здание от остановки Мария думала, как сейчас зайдет в ближайший к дому супермаркет, уложит в огромную тяжелую тележку скромный одинокий ужин, а потом устроится на диване с ноутбуком и хрустя орешками откроет окно чата.
Увы, мечтам не суждено было сбыться – в сумке яростно завибрировал телефон.
- Алло? – Мария подняла глаза и к собственному раздражению увидела, что подъезжает ее автобус: - Мама? Что случилось?
Сердце глухо стукнуло – у бабушки гостила ее десятилетняя дочка. Загрузившись в автобус женщина прижалась спиной к заднему стеклу, стараясь одновременно услышать, что ей говорит мать, и протянуть кондуктору транспортную карту. Равновесие держалось с трудом, автобус качало, Мария ерзала спиной до тех пор, пока не уперлась во что-то. Кондуктор не торопился, а разговор с мамой затягивался, но как только стало понятно, что причитания родительницы не касаются Катюшки, женщину отпустило.
Проехав пять или шесть остановок она наконец смогла завершить разговор, убрать телефон в сумку и повернуться, чтобы посмотреть, на что же она так удобно опиралась. В один момент Мария потеряла дар речи – оказалось, что более десяти минут она опиралась на крепкого высокого мужчину в красивом сером пальто.
- Извините! – женщина хватала воздух полуоткрытым ртом, боясь сказать какую-нибудь глупость и не решаясь признаться, как удобно ей было стоять.
Мужчина серьезно кивнул, не высказав ни каких эмоций. Мария растерялась: что сказать или сделать дальше? Неожиданно автобус резко затормозил и пассажиры посыпались друг на друга, как кегли в боулинге. Машу мотнуло, крепко приложило о поручень, а потом на нее навалился тот самый серьезный мужчина в пальто. Пискнув, женщина попыталась удержать равновесие, но проиграла: цепляясь за пассажирские кресла и какие то выступы она упала в проход, успев печально подумать: мое пальто-о!
В чувство Марию привел разноголосый крик пассажиров и собственная головная боль. Оказалось, что произошла авария и водитель экстренным торможением спас жизнь пьяному идиоту вырулившему прямо под тяжелый автобус. Правая сторона автобуса представляла собой железное гофре, а прямо у колеса угнездилась заниженная «тойота» цвета «мокрый асфльт». Пассажиры, злобно ругаясь выходили из салона и выбирались на обочину, решая, ждать ли сменного автобуса или добираться до остановки и ехать дальше на перекладных.
Кондуктор хлопотала над лежащей на полу парой – крупный, серьезный мужчина с тростью в руках пытался подняться с невысокой женщины в алом пальто. Мужчина безуспешно искал точку опоры, а суетящаяся вокруг старушка не добавляла ему сил. Наконец он не выдержал и властно рявкнул:
- Отойдите!
Обидевшись, кондуктор отошла к водителю и закурила. Мужчина встал и посмотрел на лежащую женщину:
- Вставайте! Я не могу предложить вам руку, но можете ухватиться за мою трость. Маша пошевелилась и тотчас схватилась за голову: висок болезненно пульсировал, в глазах темнело. Медленно, как во сне она ухватилась за гладкую полированную трость, удивляясь, почему трубка не пластиковая, а деревянная и медленно встала. Шаг, и она смогла присесть на сдвоенное пассажирское кресло.
- Вас тошнит? – коротко поинтересовался мужчина, вынимая из кармана носовой платок и аккуратно промакивая им лицо.
- Немножко, - Мария осторожно оценила свое состояние и решила, что протереть лицо и руки влажной салфеткой не помешает.
- Сейчас приедет скорая, вам лучше поехать в больницу, - все так же спокойно сказал мужчина, заглядывая ей в лицо.
- Что? Зачем? – кисель окутавший голову не давал пробиться его словам.
- У вас пульсирую зрачки, очевидно сильно тряхнуло и кроме того вы приложились головой о поручень, - напомнил пассажир, - хорошо бы сделать рентген.
- Вы…доктор? – Маша попыталась нахмуриться, чтобы удержать ускользающий кисель из мыслей.
- Нет, - на лице мужчины появилась странная усмешка, - так вы поедете в больницу?
- Я не могу в больницу, - до Марии наконец дошло, о чем идет речь, - мне надо ехать к маме.
- Вы никуда не сможете поехать, - мужчина вздохнул с явным подтекстом.
- Значит, я поеду домой…
Спор прервали появившиеся сотрудники полиции и скорой помощи. Пока опрашивали свидетелей и оказывали первую помощь пострадавшим, подъехала машина МЧС снабженная оборудованием необходимым для извлечения водителя из практически сплющенного авто. Ко всеобщему удивлению этот кадр оказался жив и даже невредим, если не считать мелких царапин на лице и руках оставленных осколками ветрового стекла. Пока его извлекали из машины обкурившийся и пьяный парень распевал похабные частушки и приставал к девушке-фельдшеру скорой помощи.
Остальным пострадавшим предложили добраться до травмпункта на соседней улице пешком. Мужчина с тростью хмыкнул и выдал несколько едких фраз, от которых у молодого сержанта покраснели уши. После этого Машу и мужчину усадили в полицейский «форд».
- Меня зовут Александр, - сообщил он, удобнее перекладывая трость.
- Очень приятно, - автоматически ответила Маша, борясь с тошнотой.
Больше говорить было не о чем.
За пару минут их довезли до унылого помещения расположенного прямо в жилом доме. Сильный запах крови, залитой перекисью, спиртовых салфеток и хлоргексидина вызвал у Марии новый приступ отвратительного головокружения и тошноты. Александр тут же усадил ее на стул, и потребовал от пробегающей мимо немолодой, но подтянутой медсестры нашатыря.
Женщина метнула на Машу неприязненный взгляд, очевидно сочтя пьяной. Она даже буркнула что-то себе под нос, но Александр нашел нужные слова:
- Девушка ударилась головой, вам нравится запах рвоты?
Нашатырь тут же нашелся, а потом Машу пригласили на осмотр. Доктор констатировал сотрясение мозга, ушибы и царапины на руках. Александр проследил, чтобы все было внесено в справку и в протокол.
- А как же вы? – слабым голосом спросила Мария ощущая себя младенцем в люльке укачанном слишком ретивой нянькой. – Вы тоже упали, и пальто…
- Пустяки, - мужчина отмахнулся, - я практически не пострадал, а вот у вас все серьезно.
Когда их выпустили из травмпункта, оказалось, что на улице глубокая ночь, Машин телефон давно разрядился, а полицейских и след простыл. Она и не заметила, что по ее лицу вновь потекли слезы.
- Что случилось? – устало и как-то обреченно спросил мужчина.
- Как я теперь доберусь домой? – пробормотала женщина, осторожно вытирая хлюпающий нос.
- Ни как, - строго ответил Александр, - вам нельзя оставаться одной. Поэтому вы едете со мной.
- Что? – трепыхаться на узком скользком крыльце, когда тебя держит под руку мужчина в половину тебя, по меньшей мере неразумно.
Александр крепко прижал ее к своему боку и кончиком трости указал на большую серую машину в стороне от входа: