– Да кто так бьет? – вскочив с ложа, издевательски воскликнул колдун. – Дай сюда плеть! Смотри… вот как надо!
Он ударил с оттяжкой, умело и с удовольствием, так, что едва ль не фонтаном брызнула кровь. И тут же ласково погладил несчастную по плечу, протягивая ей плетку:
– А теперь ты попробуй… Вспомни, как она только что тебя била, и не стесняйся. Ну!
Теперь наложницы поменялись. Девушка с окровавленной спиной хлестала свою плачущую напарницу с такой силой, что Еркатко довольно потирал руки и хохотал, а потом, развалившись на ложе, вытянул руки:
– Ну, идите теперь ко мне обе! Да смотрите, будьте нежны и ласковы, а ежели выйдет как в прошлый раз, то я вас…
Рабыни быстро стащили с колдуна одежду, обнажив старческую кожу, желтую и сморщенную, как брюхо беременной самки волчатника. Старый похотливец довольно засмеялся, показав такие же желтые, как и кожа, зубы, вытянутое, как морда волчатника, лицо его засияло блаженством и похотью, колдун тяжело засопел, схватил одну из наложниц за волосы, и вдруг…
– К тебе славный вождь Та-Ертембе, мой господин. Говорит – по важному и неотложному делу.
– Пусть подождет! – рыкнул старик. – Хотя… Ладно.
Еркатко махнул рукой – все равно любовные игрища были уже безнадежно испорчены. Ладно, в следующий раз, быть может – вечером, ночью… Тем более хитрый старец хорошо представлял себе, зачем именно явился военный вождь. Верно, все по тому же делу, что с недавних пор тревожило и самого колдуна.
– Скажи вождю – я рад его видеть! – милостиво кивнув слуге, Еркатко Докромак накинул на узкие плечи накидку и цыкнул на дев. – Прочь пошли, пиявки! Ежели и вечером такими вялыми будете – скормлю вас священному дракону. Как раз ему подойдете, нуерихи тощие, дракон-то наш косточки погрызть любит.
Рабыни испуганно переглянулись и тут же убежали прочь, едва не столкнувшись с вошедшим в залу вождем – высоким мосластым мужчиной лет сорока с круглым и плоским, как блин, лицом, испещренным многочисленными шрамами и татуировками. Такие же рисунки, изображавшие славные победы и толпы униженных пленников, покрывали и руки, и грудь вождя, виднелись из-под короткой нерпичьей куртки, бог ато расшитой речным жемчугом и причудливыми раковинами с далекого побережья. Волосы на голове сего славного воина дыбились причудливыми рогами могучего трехрога, к поясу была прицеплена нефритовая палица с изящной, отделанной золотом рукоятью.
– Рад видеть тебя, славный Та-Ертембе!
К приходу высокого гостя Еркатко Докромак переместился с ложа в высокое кресло, подле которого стояло еще одно такое же, правда, чуть ниже.
– Садись, садись славный воин, угощайся, ешь, пей, что душа пожелает.
– Хороший у тебя столик, уважаемый Еркатко, – усаживаясь, Та-Ертембе скосил глаза на четырех обнаженных дев, стоявших на коленях, упираясь руками в пол, так, что их напряженные спины являли собой столешницы с яствами в золотых блюдах.
– Они что же, вообще не шевелятся? – удивился вождь.
– Не шевелятся. И не говорят. Я велел вырвать им языки, – спокойно пояснил колдун. – Так что мы с тобой можем спокойно обсуждать все дела. Ты ведь, славный Та-Ертембе, пришел поговорить со мной о визите столичного гостя?
Вождь покивал головой:
– Тебя не обманешь, почтеннейший Еркатко! Именно за этим я и пришел – решить, что нам всем делать. Зачем явится гость? Кто он, откуда?
– Посланец Великого Седэя, надо полагать, – старик скромно прищурил глаза. – Зовут его Хасх-Веря, колдун третьей степени посвящения.
– Третьей степени? – презрительно скривился гость. – Всего-то!
Еркатко нахмурился:
– Не забывай – это столичная степень! Хасх-Веря силен и умен, в Седэе ему доверяют.
– Иного б и не отправили.
– Это верно, верно. Так! – Старый колдун понизил голос до свистящего шепота, похожего на шипенье ядовитой змеи. – Он послан посмотреть, приглядеться, а потом – доложить. А доложить, скажу тебе, славный Та-Ертембе, можно всяко.
– Так, может быть, мы устроим ему…
– Достойный прием – это само собой, – согласно покивал Еркатко. – Пышный, но вместе с тем – скромный. Пусть знает – мы здесь не просто сами по себе живем, но еще и стараемся править, как надо всем. Все для блага славных богов и наших жителей! Вот главная наша забота. А что жители?
– Жалуются, мой уважаемый друг, – вождь шумно вздохнул. – Фонтан, что у храма Хоронко-ерва, говорят, так и не сделали, так мертвым и стоит. А зачем им фонтан? Воду-то все берут из озера.
– Фонтан – для красоты и славы богов, – подняв костлявый палец, наставительно заметил старец. – Можно, конечно, заставить воду и так бить, без всякого ремонта – но, только на время, на время только. Тем более посланец сразу почувствует колдовство. И что скажет?
– Что?
– Что мы пускаем ему пыль в глаза, вот что! А нам это надо?
Гость почесал затылок:
– Так что же, лучше совсем не делать фонтан?
– Да нет же, мой славный друг, делать! – с неожиданным хохотом воскликнул колдун. – Вот прямо сейчас и делать, ты скажи ремесленникам – пусть делают основательно, не торопясь, чтоб приезжий гость видел – власти города – мы! – стараются, не отвлекаясь даже на высоких визитеров.
– Умный ты человек, Еркатко! – Та-Ертембе хлопнул в ладоши и потянулся к высокому золотому кубку, что стоял как раз меж лопаток одной из столешниц-дев. – А еще можно велеть менквам посыпать дорожки к храмам и Дому девичества красивым белым песком.
– Не можно, а нужно, мой славный друг! Я скажу помощникам, они пригонят спинокрылов – возить песок. Только вот менквов лучше б не надо – больно уж они вонючие. Пусть песок рассыпают мускулистые юноши и красивые юные девушки, это будет радовать взор нашего высокого гостя!