В полночь мистер Ледбеттер отправился к воротам и дал указание привратнику еще немного подождать. Но тот отказался караулить мистера Пича ночью; тогда мистер Ледбеттер вернулся в свою комнату, добавил огня, еще раз подогрел ужин и вино. Затем он пожевал корку хлеба, сотворил длинную молитву за тех, кто путешествует, водным ли путем, или по суше, и отправился спать.
3
Ночью мистера Ледбеттера преследовали кошмары. Ему виделось какое-то мрачное место, озаренное слабым мерцающим светом; затем он обнаружил себя внутри кирпичной башни, сильно смахивающей на башенку, примыкающую к комнате мистера Бартона; на дне ее клубился сумрак, нечто вроде полупрозрачной туманной дымки. Над ним, под крышей, перемещалось тусклое пятно, создаваемое горевшей лампой, и нечто темное, раскачивающееся из стороны в сторону. А потом, когда глаза его несколько привыкли к темноте, он разглядел то, что потрясло его до глубины души; он почувствовал, как во рту у него разом пересохло от охватившего его ужаса; это была фигура человека, полураздетого и как будто кем-то преследуемого; его лицо и плечи были окровавлены; он размахивал руками, словно от чего-то отбивался; глухим, сдавленным голосом произнес он имя Господа, а затем дважды прокричал, и в каждом слове слышалась мука: "Помогите, во имя Господа, помогите!" Потом что-то, кажется, очень тяжелое, налетело и поразило его; он обессилено осел и больше не двигался.
Мистер Ледбеттер проснулся от собственного крика, дрожащим, слабым, с чувством дурноты и смертельной тоски, весь покрытый потом. Он не знал, кто или что ему привиделось. Единственное, в чем он был уверен, это то, что все случившееся происходило в башне мистера Бартона. Но постепенно мысли его приходили в порядок, он сознавал, что привидевшееся ему было всего лишь кошмаром, вызванным, скорее всего, диетой, разговором с мистером Бартоном, оставившим неприятный осадок, и долгим ожиданием мистера Пича. Он уверял себя, что его расстроенное воображение сослужило ему плохую службу, превратив в ночной кошмар виденную днем маленькую пустую кирпичную башенку. Впрочем, заснуть снова он так и не смог, и долго лежал, перелистывая Библию; поднялся на рассвете и поспешил к утренней службе в часовне, которая дала ему небольшое облегчение. Прошел день, мистер Пич так и не объявился.
4
На следующий день мистер Ледбеттер, чрезвычайно обеспокоенный отсутствием мистера Пича, предпринял некоторые шаги. Он послал курьера в Хитчин, в гостиницу, где мистер Пич мог заночевать. Затем, взяв небольшую коляску, отправился по дороге, по которой тот мог путешествовать, останавливаясь в каждой деревне и проводя дознание. Он узнал, что человек, похожий по описанию на его друга, миновал Харстон в полдень; к седлу у него был привязан небольшой чемодан. В Трампингтоне он снова услышал о нем, а затем и в Грантчестере, где местный житель сказал ему, что видел путешественника, очень медленно продвигавшегося в тумане. Должно быть, он опасался сбиться с дороги, поскольку он окликнул его и спросил, далеко ли до Кембриджа. Больше никаких сведений ему получить не удалось.
На следующий день события развивались, что называется, от плохого к худшему. Прибывший из Хитчина курьер доставил новости относительно мистера Пича: он заночевал в тамошней гостинице и отправился в путь рано поутру. Тогда мистер Ледбеттер отправился к городскому констеблю и поведал ему свои опасения; там он узнал, что лошадь без всадника, со сбитыми ногами и многочисленными повреждениями была найдена на Силвер-стрит в ночь, когда должен был прибыть мистер Пич. Мистер Ледбеттер осмотрел лошадь и седло, которое оказалось сделанным в Троубридже, неподалеку от Эштонского храма; вне всякого сомнения, это была лошадь мистера Пича; сам мистер Пич исчез бесследно; осмотрели все окрестные дороги, но никаких следов найдено не было.
5
В тот же день он отправился со своими проблемами к мистеру Бартону и рассказал ему всю историю. Мистер Бартон казался потрясенным и скованным, не склонным к разговорам и обсуждениям. Мистер Ледбеттер также чувствовал себя разбитым и утомленным, а потому поначалу ему пришло на ум, что мистера Бартона терзают угрызения совести по поводу его далеко не лестных высказываний о человеке, которого, возможно, постигло тяжелое несчастье.
Но затем ужасная мысль поразила мистера Ледбеттера, настолько ужасная, что в течение минуты или двух он не мог выговорить ни слова. Ему показалось, как перед его мысленным взором проходит следующая картина: усталый человек, на лошади, проезжавший мимо ворот колледжа, вдруг на что-то решился, спешился, прошел в ворота, поднялся по ступенькам и постучал в двери; ему открыли; состоялся обмен фразами, вспыхнула ссора; затем он увидел двух людей, сцепившихся в схватке; видение полностью захватило его; теперь он знал, он был полностью уверен, что знал, чью фигуру он видел под крышей башни.
Он настолько погрузился в свои мысли, что не сразу заметил бледность мистера Бартона и его взгляд, недоуменный и тревожный.
Не до конца осознавая, зачем ему это нужно, мистер Ледбеттер осведомился хриплым голосом:
- Мистер Бартон, могу я снова взглянуть на вашу башенку?
Мистер Бартон, как ему показалось, нахмурился, у него задергался глаз; однако он взял себя в руки и неестественно громко ответил:
- Мою башенку, сэр? Пожалуйста, сделайте одолжение. Почему бы и нет, сэр, почему бы и нет? Однако, должен признаться, ваше желание кажется мне несколько странным.
Мистер Ледбеттер поднялся по ступеням, прошел через комнату и, распахнув дверь, увидел, что книги размещены по-иному, а буфет вымыт и вычищен.
- Что вы здесь делали? - запинаясь, спросил мистер Ледбеттер.
- Что я здесь делал? - резко и почти грубо отозвался мистер Бартон. - Ваше поведение выглядит по меньшей мере странным, сэр! Мне стало стыдно за беспорядок, и я привел здесь все в порядок, сэр! Все вымыл и почистил! Я что, совершил нечто недозволенное?
Мистер Ледбеттер молча смотрел на него. Его утомление не позволяло ему выстроить картину в единое целое, но в нем крепла уверенность, что случилось что-то ужасное. Он обессилено опустился в кресло и сказал:
- Дорогой мистер Бартон, у меня было видение, кошмарное видение, в котором ужасную роль сыграла ваша башенка... Мистер Бартон, расскажите мне все; обещаю, что я никому не скажу ни слова из того, о чем вы мне расскажете... если приступ безумного гнева охватил вас... все мы не более чем бедные черви, но Господь дал каждому из нас возможность обрести прощение и благодать.
Он украдкой взглянул на мистера Бартона, стоявшего бледным, с открытым ртом, казалось, готового вот-вот разразиться гневной тирадой; но тот сдержался и сказал:
- Мистер Ледбеттер, сказанное вами звучит странно и дико; я отказываюсь вас понимать. Вы расстроены, дорогой сэр, неприятности и беспокойства вас подкосили. Позвольте мне предложить вам бокал вина и попросить немедленно вернуться домой и отдохнуть. Этот несчастный... - Мистер Бартон замолчал, затем продолжал: - Разрешите мне проводить вас до дома, вы ведь разрешаете? А когда вы как следует отдохнете, мы вновь вернемся к этой теме.
- Нет, нет, - запротестовал мистер Ледбеттер, - я чувствую себя просто прекрасно; если кто-то из нас болен, так это вы; слово, одно только слово, дорогой сэр, - и пусть это будет слово раскаяния; одно только слово - и вы обретете прощение и благодать!
- Ваше состояние меня ужасно беспокоит, - сказал мистер Бартон, - и я не готов ничего с вами обсуждать; успокойтесь, сэр; идите домой и отдохните; сейчас вы не в состоянии говорить; даю вам слово, что, когда вы отдохнете, я расскажу вам все, что думаю об этом деле.
Мистер Ледбеттер бросил на него короткий взгляд; отказался от вина, предложенного ему мистером Бартоном, равно как и от предложения проводить его, и побрел домой, с тяжелыми мыслями, в смятенном состоянии духа.