— У меня не было выбора, — буркнул Огнегрив. — Ты хотел бы, чтобы я ставил под угрозу жизнь предводительницы? — сурово спросил он, не сводя глаз с бурого кота. И тут со стороны поляны донесся громкий крик Ветрогона:
— Огнегрив! — Поджарый кот бегом приближался к ним, и вид у него был очень взволнованный. Частокол с Дымом многозначительно переглянулись и отпустили своих оруженосцев. Ветрогон приблизился к котам и громко спросил: — Ты нигде не видел Белыша?
— Нет! — с упавшим сердцем ответил Огнегрив. — Я полагал, что сегодня днем он пойдет с тобой на охоту.
— Я попросил его подождать, пока я умоюсь, — пояснил Ветрогон, и по голосу его было ясно, что он скорее зол, чем расстроен. — Но когда я закончил, Веснянка сообщила мне, что Белыш предпочел отправиться в одиночку!
— Прости меня, — угрюмо пробурчал Огнегрив. Как будто мало ему других несчастий, помимо непослушного оруженосца! — Я поговорю с ним, как только он вернется в лагерь.
В глазах Ветрогона промелькнуло раздражение, словно он не слишком верил в серьезность этого обещания. Огнегрив собрался было еще раз извиниться, но лицо Ветрогона вдруг изумленно вытянулось. Резко обернувшись, Огнегрив увидел входящего в лагерь Белыша. Котик весь так и светился от гордости — ведь в зубах у него была зажата здоровенная, чуть меньше его самого, белка. Ветрогон угрожающе засопел.
— Я сейчас разберусь с ним! — быстро сказал Огнегрив. По всей видимости, Ветрогону хотелось еще многое рассказать о выходках оруженосца, но, как дисциплинированный воин, он лишь коротко кивнул и отошел.
Огнегрив молча смотрел, как оруженосец тащит свою добычу к общей куче. Бросив белку поверх остальной еды, Белыш повернулся и пошел в свою пещеру, не взяв себе ни кусочка. Огнегрив с невольным раздражением решил, что оруженосец не голоден, поскольку вволю поел во время охоты. «Сколько же раз в течение дня он нарушает воинский закон?» — беспомощно подумал он.
Ветрогон тоже, не отрываясь, следил за Белышом, пока тот не присоединился к остальным оруженосцам, сгрудившимся возле своей пещеры. Тогда Ветрогон встал, подошел к куче еды, выбрал сочную мышку и понес ее в детскую. Положив лакомый кусочек перед Синеглазкой, бурый воин что-то тихо шепнул ей на ухо. Королева, нахмурившись, подняла голову, посмотрела на Белыша, а затем перевела любопытный взгляд на Огнегрива.
Он тяжело вздохнул. Нужно было что-то предпринять, иначе в племени пойдут разговоры о том, что к своему родственнику новый глашатай относится гораздо более снисходительно, чем к остальным оруженосцам.
Он быстро приблизился к пеньку, возле которого собрались юные ученики. Слышен был только голос Белыша, и Огнегрив с удивлением заметил, что все остальные котята — Быстролап, Тростинка, Уголек и Веснянка — смотрят на него во все глаза и жадно ловят каждое слово.
— Эта старая глухая бельчиха сидела себе преспокойненько на третьей ветке сверху, — хвастливо распинался Белыш. — Я тихонько подползаю к сосне и лезу вверх, да так тихо и ловко, что даже птицы меня не учуяли. Бельчиха, разумеется, и ухом не ведет! Она не опомнилась даже тогда, тогда я скользнул на ветку прямо позади нее! Я знай ползу себе по ветке, а надо вам сказать, это был самый шершавый и колючий сук во всем лесу! — Белыш опустил голову и лизнул свою лапку, словно она все еще чесалась. Оруженосцы дружно заулыбались. — Я прополз почти половину пути, когда эта старая дура почуяла неладное. Когда я уже приготовился прыгать, она вдруг повернулась и увидела меня! Но… я прыгнул на нее быстрее гадюки! Схватил в когти, и мы в обнимку рухнули с дерева! Тростинка охнула и испуганно прижала уши. Веснянка наклонилась к ней и успокаивающе лизнула в голову.