отыскать, и то переносит свое сокровище с одной высокой вершины на другую, то насылает на него туман из заколдованного озера, над которым хранится
драгоценность. Однако все признали, что рассказы эти вряд ли заслуживают
доверия, и предпочли объяснить неудачи отсутствием упорства и находчивости у
тех, кто пустился на поиски таинственного камня, а также множеством
естественных препятствий, преграждающих путь к цели в этом лабиринте лесов, долин и гор.
Когда беседа смолкла, обладатель огромных очков поочередно оглядел всех
присутствующих, подарив каждого презрительной усмешкой, не сходившей с его
губ.
- Итак, друзья-пилигримы, - сказал он, - здесь сошлось семеро мудрецов
и одна прелестная дама, несомненно столь же мудрая, как и самый почтенный из
нас.
Итак, повторяю я, мы собрались здесь, и всех нас связывает одна
благородная цель. Думается мне, что было бы весьма уместно, если б каждый из
нас поведал остальным, как он собирается распорядиться Великим карбункулом, если ему выпадет счастье набрести на него. Что, например, может сказать наш
друг, облаченный в медвежью шкуру? Как вы, уважаемый сэр, предполагаете
насладиться этой драгоценностью, в поисках которой уже бог знает сколько
времени блуждаете в Хрустальных горах?
- Насладиться! - с горечью воскликнул старый Искатель. - Я не жду
никаких наслаждений, с этими глупыми мечтами я распростился давным-давно. Я
продолжаю разыскивать этот проклятый камень только потому, что пустое
тщеславие моей юности обратилось для меня на старости лет в неумолимый рок.
Эти поиски вошли в мою плоть и кровь, они одни сообщают силу моему духу и
моим мышцам и заставляют биться сердце. Стоит мне отказаться от них, и я в
ту же минуту упаду бездыханным в ущелье, ведущем к выходу из этого горного
края. И все же ни за какие блага, даже если бы мне пообещали вернуть
напрасно прожитые годы, я не отказался бы от мечты о Великом карбункуле!
Отыскав его, я уйду в уединенную пещеру, которую давно приглядел, лягу там и
умру, прижимая карбункул к груди, и пусть он навеки останется похороненным
вместе со мной!
- О неуч, презирающий интересы науки! - гневно вскричал доктор
Какафодель, уязвленный до самой глубины своей ученой души. - Да ты недостоин
даже издали созерцать блеск этого благороднейшего из камней, созданных в
лаборатории Природы! Один лишь я поставил перед собой достойную цель, ради
которой разумный человек может стремиться к обладанию Великим карбункулом!
Разыскав его - а я, почтенные господа, предчувствую, что мне суждено найти
этот камень, дабы увенчать мою карьеру ученого, - я тотчас вернусь в Европу
и все оставшиеся годы жизни посвящу разложению его на простейшие элементы.
Часть камня я разотру в почти неосязаемую пыль, другую часть обработаю
кислотами и иными растворителями, способными воздействовать на столь
совершенный состав; остальное расплавлю в тигле или воздействую на него
огнем паяльной лампы. С помощью всех этих методов я получу точный анализ
камня и смогу подарить миру толстый фолиант, в котором будут описаны
результаты моих трудов.
- Превосходно, наш ученый друг, - заметил человек в очках, - и пусть
ваша рука не дрогнет, разрушая камень: ведь, изучив вашу книгу, каждый из
нас, простых смертных, сможет соорудить себе свой собственный Великий
карбункул.
- Ну нет, - возразил мастер Икебод Пигснорт, - что до меня, так я
против этаких подделок; из-за них упадет рыночная цена настоящей
драгоценности. Нет, господа, я прямо скажу, что заинтересован в сохранении
нынешней цены. Ведь я бросил свою торговлю, передал склады на попечение
конторщиков, поставил под большой риск все свои капиталы. Да что там, мне
самому грозит опасность смерти или возможность попасть в руки проклятых
дикарей-язычников, а я даже не посмел просить наших прихожан молиться за
меня, ибо отправиться на поиски карбункула - это почти то же, что связаться
с нечистой силой. Так неужели кто-нибудь из вас воображает, что я нанес
такой ущерб своей душе, репутации и имуществу, не надеясь получить за все
это надлежащую прибыль?
- Только не я, благочестивый мастер Пигснорт! - заверил его человек в
очках. - Мне бы и в голову не пришло, что ты способен на подобную глупость.
- И ты прав, - продолжал купец, - так вот, могу признаться, что этого
Великого карбункула я и в глаза не видел, но если он сверкает даже в сто раз
слабее, чем говорят люди, и тогда он наверняка будет стоить дороже лучшего
из алмазов Великого Могола, а тот оценивают в неслыханную сумму. Вот я и
собираюсь погрузить Великий карбункул на корабль и пуститься с ним в Англию
или Францию, в Испанию или Италию, хоть к самим язычникам, если провидению
будет угодно услать меня туда. Одним словом, я продам камень тому из земных
царей, кто даст мне за него самую высокую цену, чтобы он мог поместить его в
свою сокровищницу. Пусть-ка найдется кто-нибудь, у кого есть более разумный
план!
- Найдется, низменный скупец! - вскричал поэт. - Ужели ты не жаждешь
ничего, кроме злата, если намерился превратить этот лучезарный светоч в
такой же презренный прах, как тот, в котором ты имеешь обыкновение валяться?
Я же, укрыв драгоценность под плащом, устремлюсь обратно в свою мансарду, в
самый темный переулок Лондона. Там день и ночь я стану созерцать сокровище.
Душа моя будет упиваться его сиянием, оно напоит мой мозг и ярко заиграет в
каждой строчке стихов, которые выйдут из-под моего пера. А когда я покину
сей мир, блеск Великого карбункула еще долгие годы будет озарять мое имя!
- Неплохо сказано, господин поэт! - воскликнул все тот же джентльмен в
очках. - Укроешь под плащом, говоришь? Но он же будет светить сквозь дыры, и
тебя примут за ходячий фонарь!
- Подумать только! - с негодованием проговорил лорд де Вир, обращаясь
скорее к самому себе, чем к окружающим, так как даже самого почтенного из
них он считал недостойным своего внимания. - Да как смеет этот несчастный
оборванец мечтать о том, чтобы унести карбункул в свою жалкую конуру на
Грэбб-стрит! Разве я не пришел уже к мысли, что на земле нет более
подходящего украшения для парадного зала в моем родовом замке? Там суждено
ему сиять из века в век, превращая день в ночь и озаряя старинные доспехи, знамена и гербы, украшающие стену, и поддерживать славу героев во всем ее
блеске! Усилия всех искателей потому оказались тщетными, что камень этот
суждено найти мне - и никому другому, и я сделаю его символом величия нашего
славного рода. Даже в короне Белых гор Великий карбункул никогда не занимал
места столь почетного, какое предназначено для него в замке де Виров!
- Благородная мысль, - произнес циник с подобострастной усмешкой, -
однако осмелюсь заметить, что этот камень мог бы стать отличным погребальным
светильником и куда ярче озарил бы славу ваших предков в родовом склепе, чем
в замке.
- Нет, постойте, - вступил в разговор Мэтью, молодой простолюдин, не
выпускавший руку своей жены, - мне кажется, господин неплохо решил, как
распорядиться блестящим камнем. Мы с Хэнной надумали поступить так же.
- Как это так? - воскликнул лорд, не веря своим ушам. - Да разве у тебя
есть замок, где ты мог бы его поместить?
- Замка у нас, правда, нет, - ответил Мэтью, - но зато есть домик, самый уютный в округе Хрустальных гор. Надо вам сказать, друзья, что мы с
Хэнной поженились неделю назад и сразу взялись искать Великий карбункул, потому что в длинные зимние вечера свет его очень пригодится, и нам приятно
будет показывать такую диковинку соседям, когда они вздумают навестить нас.