Трёхглавый монстр Сталина
Танк Т-28 выпуска 1934 года выходит на Красную площадь во время парада. Москва, 7 ноября 1934 года (РГАКФД).
Советский средний танк Т-28 не так широко известен, как сменивший его легендарный Т-34. Между тем, Т-28 являлся единственным в мире серийным трёхбашенным средним танком. Его высокие боевые характеристики в полной мере проявились в ходе советско-финляндской войны, во время прорыва укреплений «линии Маннергейма».
Однако во время Великой Отечественной войны судьба Т-28 сложилась трагически — почти все они были потеряны в первые недели войны.
В данной книге на основе архивных документов рассказывается о проектировании, серийном производстве, модификациях и боевом применении танков Т-28, а также боевых машинах на их базе.
ВВЕДЕНИЕ
«Летом 1941-го я был курсантом артиллерийской школы и наша часть стояла недалеко от Минска в лагерях. Ну а мы тогда увольнение в город получили с Сашкой Рачицким. Ну, а как только отбыли, пока на перекладных до города добрались, так известие — «война!» Что делать? Положено было срочно в комендатуру, так как из города так просто не уедешь!
Числа так двадцать четвёртого или двадцать пятого добавили нам ещё двух курсантов, и каждый день мы стали выезжать на проверку слухов о фрицевских десантах. Сначала с нами был общевойсковик капитан, Сомов его фамилия. А потом передали нас танкисту — майору Васину, или нет — Васечкину! Он не то новые танки получал, не то списанные отправлял, не помню точно. Вот это мужик был, настоящий! У него вроде даже медаль была, не то XX лет РККА, не то какая ещё. Хотя, может, насчёт медали вру я, но это был настоящий герой.
Помню, как послали нас в одну деревеньку, что там вроде как немецкие парашютисты. Прибыли мы туда на «полуторке», а там, в самом деле, стрельба вовсю. Примерно рота под командой лейтенанта огонь ведёт по опушке леса, а оттуда отвечают из пулемёта и винтовок тоже. Но рота в атаку не идёт. Ждут артиллерию, чтобы как положено.
Ну, короче, это майор наш в бинокль углядел, что по своим стреляем. Приказал огонь прекратить, взял белый флаг и пошёл к опушке — разбираться. А тутошний лейтенант больше всего боялся, что это переодетые немцы и что они Васечкина в плен возьмут. Но не взяли, оказались наши это. Заблудились в дорогах, а тут слух, что десант немецкий у Березины. И надо такому случиться, что заблудившаяся рота аккурат с того направления бодро марширует, откуда все десанта ждут. Ну и стрельнули по ним. А они тоже слухами кормятся, что немцы кругом. Вот и обороняться! Так и поубивали бы друг дружку, если бы не Васечкин.
Ты знаешь, я сейчас уверен, что все рассказы про множество немцев в нашей форме в июне-июле сорок первого — это про таких же заблудившихся своих, которых за немца принимали и убивали. Мы-то тоже тот бой актировали, как сражение с переодетыми десантниками. Ну ладно, что-то я не о том…
Ну, в общем, майор наш был человеком, что надо! И матом крыл напропалую, и в морду давал, если кто зазнавался, и арестовывал, мог и оружием угрожать. По обстановке действовал. Многому я у него тогда научился. Дня мы три с ним были, а потом вдруг получаем приказ — получить танк. Прибыли на указанный хутор, а там во всём параде трёхбашенный Т-28, и с танком механик — сержант с такой чудной фамилией. Не то Маленький, не то Малько. Так и стал я вдруг заряжающим в танке, хоть снаряды в нём только учебные были — деревянные, пять штук.
Помню первое задание было — заправиться. Так мы три часа искали в указанном месте заправочную машину, пока не нашли аж в пяти километрах восточнее. И то, если бы не застряла машина, а водитель не драпанул, остались бы мы без горючего.
Но в машине был хороший бензин, «сладкий», для самолётов, как сказал наш майор. Правда, осталось его в баке уже немного, видно пограбила его, брошенный, шоферня наша. Но нам хватило, заправились.
Потом, помню, искали место, где взвод БТ в болото сел, а вылезти никак. Вроде как нам надо было их выдернуть. Но пока троса нашли, пока место то обнаружили, а бетешек там уж нет. Только вся земля перепахана, будто не пять БТ тут были, а десятка три. Ну вылезли, и слава богу.
На другой день нас кинули в подмогу танковой роте Т-26, что в реке засела. Пока их искали, сами застряли. Вылезали с бревном-самовытаскивателем, замучились, пока на твёрдое выбрались, глядь — а у нас трак лопнул, а запасных-то и нет. Вот и возились мы с ним потом весь вечер до темна. А пока с траком возились, гул от дороги, да и буханье пушек куда-то на Восток уползли. И все солдаты, что просёлком этим на Восток шли, будто испарились.
Страшно стало, как бы не угодить нам к немцам в тыл! Решили ночью караулить. Винтовок у нас две было. Пулемёты из танка решили не вынимать, всё равно патронов мало. Так и дежурили по двое, по два часа каждая смена.
Мне выпало в самый рассвет стоять с Сашкой. Тишина — закачаешься! Птички поют, коростели трещат, кузнечики стрекочут, красота. И перед самым рассветом вдруг, словно раскаты грома, на нас накатил гул. И прямо из тьмы к светлому небу потянулись стаи двухмоторных самолётов. Страшно.
Как взошло солнышко, слышно стало, как на дороге жизнь зашевелилась. Возникла надежда, что свои там. Взял тогда майор с собой здоровенного такого парня, Сергей его звали, и меня тоже (всё равно оружия у нас больше не было), и пошли мы к дороге. А там беженцы, только не на Восток идут, а на Запад. Что такое? А оказывается, вечером вчера фрицы перерезали шоссе у моста, поставили там зенитки с пулемётами и никого не пускают, по всем стреляют. Там нам не пройти.
Пока ходили на разведку, нашли ещё винтовку СВТ, что славяне в кустах сховали. Так что огневая мощь у нас увеличилась.
Потом вернулись к танку, майор приказал высказать свои соображения по дальнейшим действиям. Наши где-то у Борисова, Могилёвское шоссе перекрыто. Идти в обход — нет ни бензина, ни гарантии, что сильно натянутая гусеница выдержит.
Тут Сашка Рачицкий, а он местный был, предложил на Запад идти. В Минск, а оттуда уже по Московскому шоссе на Борисов рвануть. По слухам, на Московском шоссе немцы не так хозяйничали, как тут.
Сашку и сержант Малько поддержал, военный городок которого был неподалёку. Тогда майор и принял решение идти через Минск, но сперва где-то заправиться. Решили идти туда, где часть сержанта нашего стояла. Там автомобильный бензин нашли, качеством, правда, похуже, чем тот, что заправлялись раньше, зато три початые бочки. В смеси со «сладким» пошло, заправились, как надо!
Потом в складе артснабжения нашли выстрелы семидесятишести, что валялись на полу среди разбитых ящиков. Хоть осколочные и фугасные, бронебойных нет, а всё же хорошо! Пушка-то посильнее винтовки будет. Начали загружать. Но спешили и не смотрели на маркировку. А потом это нам боком вышло.
Загрузили уже все места под боекомплект, а ещё снаряды валяются. Не оставлять же! Ну сунули сверх БК ещё, наверное, штук 20 снарядов. Всего их у нас под сотню было. Потом нашли и патроны. Пусть вылежавшие срок, но патроны. Для пулемёта! Так что были мы теперь не пугачом, а настоящей силой! Уж совсем уезжать собрались, когда майор притащил нам четыре танкошлема, хоть рваненьких, а всё ж голову поберечь следовало.
Ну и, конечно, воевать все разохотились! И командир наш задачу скорректировал: не просто прорваться через Минск, а прорваться, нанеся противнику наибольший урон!
Вот так и пошли мы в бой. Собственно, я самого боя почти не видел. Заряжающим стоял у пушки, не особо до оглядываний было. Тем более, у танка переговорного устройства не было, да и мой перископ разбит был — только в пулемётный прицел что-то видно, и то лишь когда пушка заряжена.