- Я их в стенку в прихожей спрятала, - перекрывая шум бегущей воды, из ванны донесся голос Надежды Васильевны. - Подальше от этого лохматого проходимца. Стой смирно, Божье ты наказание. Саша, нашел?
- Нашел, нашел, - ответил Александр Петрович, направляясь в зал. Спустя мгновение к нему прибежал Шарик, довольный, что убежал от Надежды Васильевны. Запрыгнув на диван, собака начала моститься возле старика.
- Что это у тебя ноги мокрые? - спросил Шарика Александр Петрович.
- Что, что, - сказала Надежда Васильевна, заходя в зал. - Не дал ноги вытереть, вот они и мокрые. А что это ты сегодня не ел за столом ничего? - спросила она мужа.
- Да, что-то не хотелось, - ответил тот.
- Что, опять желудок болел? - обеспокоилась Надежда Васильевна.
- Было малость, но не волнуйся, уже не болит.
- Ты помнишь, что ты мне обещал?
- Помню, завтра с самого утра схожу в поликлинику.
- Вот и славно. Я иду спать, - сказала Надежда Васильевна, выходя из зала. - Мне завтра на работу.
- Да я тоже пойду, - Александр Петрович двинулся следом за женой. - Сонливость какая-то появилась. А что это ты опять в субботу работаешь?
- Слава Богу, что хоть в воскресенье меня не трогают, - сказала Надежда Васильевна, входя в спальню и включая свет. - Ты же знаешь этих частников, они готовы работать сутки напролет только бы заработать больше денег.
- Конечно знаю, - ответил Александр Петрович. - Эх, люди с ума посходили. Кроме денег ничего больше не хотят знать.
- А что, Саша, поделаешь? Надо же людям как-то выживать. А что это ты сегодня ополчился за столом? На тебя это не похоже. Тихий, тихий, а тут разошелся. Я даже подумала, тот ли это Сашка, которого я знаю тридцать шесть лет, - сказала Надежда Васильевна, забираясь под одеяло.
- Надюша, неправильно все это. Вот и разошелся.
- Что неправильно?
- Да все. Вся наша жизнь неправильна. Вот чувствую, что что-то не так. Что-то не хватает. Какая-то она бессмысленная, что ли.
- Сашенька, так все люди живут. Так устроено наше общество. Тут уже ничего не поделаешь.
- Эх, Надюша. Может ты и права. Но от этого как-то пусто на душе становится. Вот чувство такое, плохое какое-то, - сказал Александр Петрович, раздеваясь.
- Что-то ты расчувствовался. О чувствах заговорил. С каких это пор тебя чувства начали беспокоить? - удивилась Надежда Васильевна.
- А вот как стукнуло шестьдесят, так и начали. Говорят, на старости лет человек мудрее становится. Может, со мной как раз то, помудрел, - улыбнулся Александр Петрович, представ перед женой в одних трусах.
Внезапно Надежда Васильевна нахмурилась.
- Сашка, а ну-ка повернись, - попросила она мужа.
- А это тебе зачем? - вскинул брови Александр Петрович. - Неужели давно не видела меня в таком виде?
- А вот представь, не видела. Поворачивайся говорю тебе, - не унималась Надежда Васильевна.
- Ну, поворачиваюсь, - Александр Петрович развернулся на триста шестьдесят градусов.
- Сашенька, Бог мой. Да ты никак похудел, - всплеснула руками Надежда Васильевна. - И как это я не заметила раньше. Кожа висит, словно тебе не шестьдесят, а сто шестьдесят лет. Это все твое "не хочется кушать".
- Старый я. Вот и худею, - сказал Александр Петрович. - Ты что разве не знаешь, что в старости люди вниз растут, а не вверх. Так и у меня. Сужаюсь, а не расширяюсь, - рассмеялся Александр Петрович собственной шутке. Но Надежде Васильевне его шутка совершенно не понравилась.
- Только скажи мне еще раз "не хочу кушать", я тебе дам не хочу. Шарик и тот ест больше, чем ты. А ты же взрослый мужчина, тебе надо хорошо питаться.
- Как скажешь, Надюша, - ответил Александр Петрович. - Ну что, я могу лечь в кровать или мне и дальше быть моделью на подиуме?
- Ложись уже, несчастье ты мое, - сказала Надежда Васильевна, заворачиваясь в одеяло. - Шарик - первое несчастье, а ты - второе. Что мне с вами делать? Не любила бы, выгнала бы на улицу обоих, может образумились бы.
- Эх, Надюша, - сказал Александр Петрович, гася свет в спальне. - Несчастье плюс несчастье и будет тебе одно большое счастье.
- Ой, счастье ты мое. Забирайся под одеяло. Нечего голяком по комнате расхаживать. Простудишься. И на чьи это руки? На мои опять же.
- Ну, не бурчи, не бурчи, - сказал Александр Петрович, забираясь под одеяло и обнимая жену. - Спокойной ночи, Надюша. Как-то оно да будет. Когда-то все образумится.
- Твои слова да Богу в уши. Спокойной ночи, Сашенька, - отозвалась Надежда Васильевна, прижимаясь к мужу.
Глава 3. Поход к врачу
Александр Петрович проснулся рано, еще до будильника, заведенного на 6:00. Мысли по поводу предстоящего посещения врача беспокоили его, заставляли нервничать. Он собрался было отказаться от этой затеи, но совесть грозила доставить ему еще больше мучений, чем этот треклятый поход к врачу. Как-никак, но он пообещал жене, лишний раз расстраивать ее и волновать он не хотел.
На дворе было темно. Солнце не спешило осчастливить этот мир своим приходом, словно боялось зимнего холода, царящего в нем. С улицы донесся визг автомобильной сирены.
- Чертовы машины, - подумал Александр Петрович. - Развелось словно тараканов. Ни пройти, ни проехать, ни поспать не дадут.
Он попытался заснуть, но сон не шел. На душе было тревожно. Так он и промаялся в неудачных попытках заснуть, пока трель будильника не разбудила Надежду Васильевну. Надежда Васильевна проснулась и потянулась к ночнику. Тусклый свет осветил спальню и ее мужа, лежащего на спине и разглядывавшего люстру.
- А ты чего не спишь? - спросила Надежда Васильевна мужа. - Тебе же не надо на работу идти, как мне.
- Да что-то не спится, - отозвался Александр Петрович. - Все этот поход к врачу покоя не дает. Будь он неладен.
Надежда Васильевна улыбнулась.
- Трусишка. Как не любил ты врачей, так и не любишь. Но ничего, сходишь, узнаешь, что да как, авось ничего серьезного. Как только выйдешь от врача, сразу позвони мне, чтобы я не волновалась.
- Так и сделаю, - пообещал Александр Петрович. - Как только, так сразу.
- Вот и молодчина, - Надежда Васильевна поднялась с кровати. - Я в ванную и на работу. Как хорошо, что сегодня кушать не надо готовить. Откроете с Сашкой холодильник и возьмете, что захотите. Только не вздумай ничего не кушать, - предупредила Надежда Васильевна. - Исхудал, кожа, да кости.
- Ну, ну, не преувеличивай, - сказал Александр Петрович, хлопая себя по животу. - У меня еще вполне приличный бочонок.
- Ой, Сашка, Сашка, - только и сказала Надежда Васильевна, покидая спальню.
Александр Петрович закутался в одеяло и закрыл глаза.
- Как хорошо все же на пенсии, - подумал он и улыбнулся. - На работу утром вставать не надо. Лежи себе, сколько душа желает.
Из ванны донесся шум воды. На улице опять завыла сигнализация.
- Чертов прогресс, - пробормотал Александр Петрович. - Какой только дурак выдумал сигнализацию для машины?
У кровати послышалась возня, и через мгновение на ноги Александру Петровичу плюхнулось что-то тяжелое.
- Шарик, - улыбнулся он, увидев собаку, улегшуюся ему на ноги. - Ты больше нигде не нашел места прилечь? Мои ноги - уже не те, что раньше. Тебя им тяжело уже держать. Не маленький все же, - сказал Александр Петрович, убирая ноги из-под собаки. - И знаешь, на твоем месте я бы слез с кровати. Вернется Надюша, даст тебе по ушам. Ты же знаешь, как она не любит, когда ты лезешь на кровать.
Шарик посмотрел на Александр Петрович, затем зевнул и положил голову на лапы.
- Упрямый ты Шарик, упрямый, - Александр Петрович почесал собаку за ухом. - Ну, не хочешь слушаться, как знаешь. Тогда сам разбирайся с Надеждой.
Шарик закрыл глаза и прикинулся спящим. Внезапно дверь в ванную открылась, и в тот же час Шарик вскочил на ноги, спрыгнул с кровати и забрался под нее.
- А Надюша говорит, я трусишка, - засмеялся Александр Петрович. - А тут еще больший трусишка есть... Эх, Шарик, Шарик, - сказал Александр Петрович, закрыв глаза. - Старые мы с тобой стали.