– Что это за местечко такое, Тухоль?
– Оно для нас такое же, как и для вас Катынь.
– Как вы думаете, наш самолет сядет в таком тумане?
– Надеюсь, что сядет. Визит все-таки неофициальный и мы не знаем, насколько подготовлен экипаж к полетам в такой обстановке. Я бы не разрешал посадку в таком тумане.
– Пан генерал хочет сорвать паломнический визит президента Польши?
– Видите ли, пани, мы очень хорошо знаем вас, поэтому не вмешивались и не вмешиваемся в подготовку этого визита. Достаточно было того, что мы на высшем уровне совместно с польскими коллегами несколько дней назад провели здесь встречу двух премьеров. Точно так же могли провести и встречу президентов.
– Я точно знаю, что русские не рады этому визиту и этот туман появился здесь не случайно.
Генерал усмехнулся, ничего не ответил и отошел в сторону. В его памяти снова открылась тетрадь с записками его отца.
Глава 9
Конная атака. Впереди конного строя с шашкой наголо командир эскадрона Котов. На фоне географической карты показывается город Киев, государственная граница, территория Польши, отступающие польские войска и предместья Варшавы.
В штабе Западного фронта командующий фронтом Тухачевский, спрашивает офицера штаба.
– Где Первая Конная? Где Буденный?
– Буденный повернул на Львов.
– Он что, не понимает, где решается судьба всего фронта?
– Он нам не подчинен, товарищ комфронта. Кто-то другой дает ему указания. Может, сам товарищ Ленин?
– Я знаю, кто ему отдает указания и кому он служит. Что докладывают передовые части?
– Поляки перешли в наступление, наши передовые части рассеяны, скорость отступления такова, что его можно назвать бегством.
– Бегут? Надо им нам собираться на новое место дислокации. Отдайте приказ об эвакуации штаба
Начальник штаба отдает приказ об эвакуации и начинается настоящая паника, кто-то тащит пишущую машинку с листами бумаги в каретке, за работником штаба идет машинистка, требуя, чтобы сначала погрузили ее личные вещи, а машинка ей не нужна. Кто-то тащит рулоны штабных карт. У кого-то падает и рассыпается стопка документов. Все тащится в костер, который горит во дворе штаба. Посмотрев на весь этот бедлам, Тухачевский уезжает на автомобиле в сопровождении двух бронеавтомобилей.
Глава 10
Конная атака на позиции польских войск. Впереди командир эскадрона Котов. Взрыв снаряда и лошадь Котова падает, придавливая всадника. Котов теряет сознание.
Очнувшись, он видит, что польские солдаты забрали его оружие и осматривают карманы, забирая документы и наградные серебряные часы с надписью: «Честному бойцу Западного фронта. Командующий фронтом Тухачевский».
Польский солдат говорит командиру отделения:
– Пан плутонговый, а этот жив. Добить или как?
– Вытаскивай и отведи в колонну военнопленных, – сказал плутонговый. – Если узнаю, что ты его застрелил при попытке к бегству, то живым ты домой не вернешься. Весь плутонг тебя судить будет.
– Что-то вы, пан плутонговый, к москалям шибко радеете. Никак жена ваша, москалька, на вас так дурно влияет.
– Иди отсюда, а то я тебе язык-то укорочу малость, – и замахивается на солдата кулаком.
Солдат уводит шатающегося Котова к идущей в стороне многочисленной колонне пленных красноармейцев.
В колонне Котов оказывается рядом с двумя красноармейцами.
– Товарищи командиры, тут еще один командир прибыл, принимайте в свою компанию, – громко сказал один красноармеец.
– Тихо ты, дурень, – говорит второй красноармеец. – Чего блажишь? Пусть среди солдат будет, давайте я вам помогу кубари с рукавов оторвать, – сказал солдат Котову.
Красноармеец отрывает и бросает в пыль «разговоры» с гимнастерки и два суконных кубика командира эскадрона.
Колонна пленных нескончаемым потоком идет в западном направлении. Впереди виднеются бараки, огороженные колючей проволокой.
Красноармеец спрашивает конвойного солдата:
– Служивый, как место прозывается?
– Тухоль, – отвечает конвойный.
– Тухоль, Тухоль. Протухнем мы все здесь, мужики.
Глава 11
Барак для военнопленных. Многоярусные деревянные нары. Военнопленные набивают соломой чехлы матрацев, устраиваются в концлагере. К лагерю едут повозки с продовольствием, бочки с водой.
На площади стоят два офицера. Майор и капитан.
– Дешевле было всех перестрелять, чем держать здесь, пан майор, – сказал капитан. – Сколько нужно продуктов, чтобы содержать эту ораву врагов?
– Я тоже над этим задумывался, пан капитан. Так вот, Министерство военных дел утвердило нормы в день на одного военнопленного хлеба – 500 г, мяса – 150 г, картофеля – 700 г, сырых овощей или муки – 150 г, 2 порции кофе по 100 г и приправы. И мыла на месяц 100 г. В нашем лагере уже пять тысяч человек. Умножьте все на пять тысяч и еще умножьте на тридцать, тогда мы узнаем, сколько всего нужно, чтобы содержать эту ораву. Вы, пан капитан, до армии были школьным учителем, так что снова поупражняйтесь в математике.
Капитан стал шевелить губами и что-то записывать в записную книжку. Майор внимательно смотрел, как военнопленных разводят по баракам.
– Езус Мария! Уму непостижимо, пан майор. В месяц нам придется раскошеливаться на покупку семидесяти пяти тонн хлеба, двадцати двух с половиной тонн мяса, ста пяти тонн картофеля и пятисот килограмм мыла. Я уже не считаю по мелочам. Вот лавочники местные и хуторяне наживутся на поставках. Военнопленные объедят нас и пустят по миру…
– Поэтому всех нещадно задействовать на работах на промышленных и сельскохозяйственных объектах и вы, как патриот Великой Польши, должны делать всё, чтобы сократить расходы на содержание москалей. В вашей власти все постерунки (часовые, караульные), так что думайте. Инициатива при выполнении государственных задач достойно награждается.