Замысел его был очень прост. Каждый день, после обеда, Корриган имел привычку спать около часу на своей койке, и в это время повар и его помощник Тони обязаны были уходить с барки, чтобы никакой шум не тревожил самодержца. Повар обычно на этот час отправлялся гулять.
План Тони был таков: когда Корриган заснет, он (Тони) и Барней подрежут канаты, которыми барка привязана к берегу; у Тони не хватало храбрости одному сделать это. Оторвавшись от берега, неуклюжая барка попадет в быстрое течение и, наверно, перевернется, наскочив на камень ниже по реке.
- Пойдем и сделаем это,- сказал Барней. - Если спина твоя болит от ударов, им нанесенных, так же, как мой желудок от отсутствия табаку, мы не должны терять время.
- Хорошо,- сказал Тони,- но лучше подождать еще десять минут: надо дать Корригану время хорошенько уснуть.
Они ждали, сидя на камне. Остальных землекопов не было видно. Они работали за поворотом дороги. Все было бы хорошо,-хотя, может быть, не для Корригана! - если бы Тони не вздумалось обставить свой заговор соответствующими аксессуарами. Драматизм был у него в крови, и, может быть, он чисто интуитивно угадывал, чем, соответственно требованиям сцены, должны сопровождаться преступные махинации. Он вытащил из - за ворота рубашки длинную, черную, прекрасную, ядовитую сигару и вручил ее Барнею.
- Хотите покурить, пока мы дожидаемся? - спросил он.
Барней схватил сигару и откусил конец ее так. как террьер кусает крысу. Он приложил ее к губам, как давно утраченную возлюбленную. Когда пошел дым, он долго и глубоко вздохнул, и щетина его рыжеватых усов обвилась вокруг сигары, как когти орла. Медленно стала пропадать краснота на белках его глаз. Он мечтательно направил взгляды на холмы за рекой, а минуты приходили и уходили.
- Теперь пора итти,- сказал Тони:- этот проклятый Корриган скоро будет в реке.
Барней, хрюкнув, пробудился от транса. Он повернул голову и посмотрел на своего сообщника с удивленным, огорченным и строгим видом. Он частью вынул сигару изо рта и немедленно снова втянул ее, с любовью пожевал ее раза два и, энергично затягиваясь, заговорил углами рта:
- Что такое, подлый ты язычник?! Какие такие у тебя затеи против просвещенных рас? Мерзкий подстрекатель, уж не хочешь ли ты вовлечь Мартина Барней в грязные проделки, подходящие только для подлого Даго? Не хочешь ли ты убить своего благодетеля, доброго человека, дающего тебе пищу и работу? Вот тебе, красномордый убийца!
Поток негодования Барнея повлек за собою и физическое воздействие. Носком сапога он сбросил подрезывателя каната с камня.
Тони вскочил и убежал. Свою месть он снова причислял к разряду вещей, которые могли бы быть. Миновав барку, он бежал все дальше и дальше, боясь остановиться.
С облегченным сердцем наблюдал Барней за исчезновением своего бывшего сообщника. Затем он ушел по направлению к Бронксу.
За ним потянулся след отвратительного дыма, умиротворившего его сердце и заставившего птиц улететь с дороги и спрятаться в глубине леса.