-- Да, да! -- воскликнула Лиенарда. -- Какая она дурочка! Так вы знакомы с Юпитером!
-- С Мишелем Жиборном? Да, знаком, сударыня.
-- Какая у него изумительная борода! -- сказала Лиенарда.
-- А то, что они сейчас будут представлять, красиво? -- застенчиво спросила Жискета.
-- Великолепно, сударыня, -- без малейшей запинки ответил незнакомец.
-- Что же это будет? -- спросила Лиенарда.
-- Праведный суд Пречистой девы Марии -- моралитэ, сударыня.
-- Ах вот что? -- сказала Лиенарда.
Последовало короткое молчание. Неизвестный прервал его:
-- Это совершенно новая моралитэ, ее еще ни разу не представляли.
-- Значит, это не та, которую играли два года тому назад, в день прибытия папского посла, когда три хорошенькие девушки изображали...
-- Сирен, -- подсказала Лиенарда.
-- Совершенно обнаженных, -- добавил молодой человек.
Лиенарда стыдливо опустила глазки. Жискета, взглянув на нее, последовала ее примеру. Незнакомец, улыбаясь, продолжал:
-- То было очень занятное зрелище. А нынче будут представлять моралитэ, написанную в честь принцессы Фландрской.
-- А будут петь пасторали? -- спросила Жискета.
-- Фи! -- сказал незнакомец. -- В моралитэ? Не нужно смешивать разные жанры. Будь это шутливая пьеса, тогда сколько угодно!
-- Жаль, -- проговорила Жискета. -- А в тот день мужчины и женщины вокруг фонтана Понсо разыгрывали дикарей, сражались между собой и принимали всякие позы, когда пели пасторали и мотеты.
-- Что годится для папского посла, то не годится для принцессы, -- сухо заметил незнакомец.
-- А около них, -- продолжала Лиенарда, -- было устроено состязание на духовых инструментах, которые исполняли возвышенные мелодии.
-- А чтоб гуляющие могли освежиться, -- подхватила Жискета, -- из трех отверстий фонтана били вино, молоко и сладкая настойка. Пил кто только хотел.
-- А не доходя фонтана Понсо, близ церкви Пресвятой Троицы, -- продолжала Лиенарда, -- показывали пантомиму Страсти господни.
-- Отлично помню! -- воскликнула Жискета. -- Господь бог на кресте, а справа и слева разбойники.
Тут болтушки, разгоряченные воспоминаниями о дне прибытия папского посла, затрещали наперебой:
-- А немного подальше, близ ворот Живописцев, были еще какие-то нарядно одетые особы.
-- А помнишь, как охотник около фонтана Непорочных под оглушительный шум охотничьих рогов и лай собак гнался за козочкой?
-- А у парижской бойни были устроены подмостки, которые изображали дьепскую крепость!
-- Помнишь, Жискета: едва папский посол проехал, как эту крепость взяли приступом и всем англичанам перерезали глотки?
-- У ворот Шатле тоже были прекрасные актеры!
-- И на мосту Менял, который к тому же был весь обтянут коврами!
-- А как только посол проехал, то с моста выпустили в воздух более двух тысяч всевозможных птиц. Как это было красиво, Лиенарда.
-- Сегодня будет еще лучше! -- перебил их наконец нетерпеливо внимавший им собеседник.
-- Вы ручаетесь, что это будет прекрасная мистерия? -- спросила Жискета.
-- Ручаюсь, -- сказал он и слегка напыщенным тоном добавил: -- Я автор этой мистерии, сударыни!
-- В самом деле? -- воскликнули изумленные девушки.
-- В самом деле, -- приосанившись, ответил поэт. -- То есть нас двое: Жеан Маршан, который напилил досок и сколотил театральные подмостки, и я, который написал пьесу. Меня зовут Пьер Гренгуар.