– Примерно так.
– Это по Ваниной жене. А я…
– А ты едешь свататься. То есть сначала зашлем послов, и быстро. А потом и сам съездишь. Чай, не переломимся.
– Бояре вой поднимут. Не по чину…
– Побольше повоют – поменьше поболеют. Управимся.
Софья перевела дух. Осторожно так. Алешка вроде бы ничего не заподозрил – и слава богу. Но… она действительно собиралась сама подобрать ему жену. Правильную.
Семья – это упряжка из двух лошадей, и тянуть они должны в одну сторону. Вот как они с Ванечкой. Ему интересны финансы, ей – политика, а если в одну упряжку впрягли коня и трепетную лань, дело кончится сдохшим от перенапряга конем и радостно ускакавшей к иным жеребцам ланью. О чем не худо бы и мужчинам помнить.
Ей не нужно, чтобы Алешка отвлекался на проблемы в семье. А вот если жена брата возьмет на себя что-то из разрастающихся обязанностей – хорошо. Ульрика-Элеонора не красотка, но не глупа, по отзывам людей. А это – главное. А еще – не честолюбива. То есть вообще. Не дал ей Бог когтей и клыков, не в отца пошла. Если что – пусть Алексей ей хоть детей сделает. Ну и по землям там посмотрим, что с приданым. И Ване была бы невеста на славу. Куракин очень положительно о фамилии Браганса отзывался. Опять же, про эту династию Софья как-то слышала. На экскурсии, в Лиссабоне. И что приятно – фамильной шизофренией или лошадиной, простите, габсбургской губой они не отягощены. Уже много! Жаль, что больше не слушала, а стоило тогда не хлопать ушами!
Но знать бы, где падать!
Софья вообще считала, что истории в школах уделяется недопустимо малое время. Теперь…
Раньше-то она на математику налегала, физику, химию, языки учила… Хотя это и сейчас пригодилось.
– А что получит Михайло? Ему же предстоит участвовать?
Софья тряхнула головой, отвлекаясь от посторонних мыслей.
– Конечно получит. Как раз откусит у турок кусок земли по Днестру. Он-то с турками мира не заключал, те просто вымелись, разбитые. Вот и сквитается. Наши и его войска под командованием Яна Собесского отправятся на помощь, но не все, далеко не все. Кое-кто пойдет в другую сторону. Под командованием пана Лянцкоронского.
– Ежи уже просился его отпустить?
– Просился.
– Отпустишь?
– Бася уже отпустила, – пожала плечами Софья. – Понимает, что долго ротмистр при ней не высидит. Орла в клетке не удержишь, так что пусть съездит. С Яном.
– Не к полякам?
– На родину ему пока нельзя. Езерковские до сих пор бесятся, Марфа мне отписала.
– Давно писала-то? – заинтересовался Ванечка. – Только про Езерковских?
Софья кивнула на стол, заваленный бумагами.
– Потом возьмешь, почитаешь. У вас переписка серьезная, деловая, а у нас что? Сплетни бабские…
– Соня, уши надеру, – пригрозил Алексей.
Царевна пожала плечами с невинным видом.
– Ну ладно… оно и пришло-то с час назад, я просто сказать не успела. Марфа пишет, что дети живы-здоровы, что муж доволен и счастлив, что паны шипят, но терпят. Их, конечно, слегка прижали, но им же и способы заработка предоставляют. Казна даже помогает самым бедным. С тем чтобы они лет за десять ссуду выплатили и дальше только налоги отдавали. Так что пока вроде не бунтуют, плюс еще методика пауков в банке действует. Несколько десятков панов сейчас междоусобицами заняты, им не до короля.
– Это хорошо. А еще?
– Езерковские до сих пор недовольны, недавно одним меньше стало. Вздумал, дурак, Елену задеть. Высказался, что не стоило бы подстилок в приличное-то общество тащить…
– Дура-ак… – согласно протянул Ваня.
– Собесский его, конечно, нашинковал что твою капусту. За любимую женщину-от, почти жену…
– Жену?
– Ян поговаривает о женитьбе. Правда, пока, после Марии, не решается еще…
– Тьфу, стерва, – сплюнул Алексей. Видел он пани Собесскую. Хороша, конечно, Маша, да и слава богу, что не наша.
Софья усмехнулась. Да уж. Сколько труда стоило свести Марию с Голицыным. Хорошо хоть мужчина опытным «бабоукладчиком» оказался: такого наплел, что дама не только уши – что угодно развесила. Софья бы и сама… Хотя нет. Для ее века Голицын квалификацией не вышел.
А вот для Марии в самый раз оказалось. Целый спектакль тогда в Дьяково разыграли. С восхищенными охами, вздохами, цветами, попыткой побега и, разумеется, с вознаграждением верного рыцаря. Тем самым способом.
Мало того – пришлось ему даму брюхатить, что тоже составило определенную проблему: Мария ведь ребенка не хотела. Но в итоге все удалось. Подменили ей все противозачаточные на витаминки – и получили приплод.
Сейчас ребенок, которого назвали Константином, воспитывался в подходящей приемной семье, а сама Мария Луиза под именем сестры Прасковьи обживала отдаленный сибирский монастырь. Там ей и предстояло оставаться до смерти, хоть и с минимальным комфортом. Пусть на прополку овощей ее не погонят, но и за стены не выпустят. Ори, не ори…
Конечно, Мария была католичкой, а монастырь – православным, но Софье на это было наплевать. Не впервые монастыри использовались как тюрьмы для высокопоставленных дам, ой не впервые. А куда еще? В ссылках бегут, в монастыре же… алгоритм отработан. Имени – и то за стенами не узнают. Постриг Мария не приняла, но чтобы замаливать грехи, его и не требовалось. Не отправлять же ее обратно в Польшу, где она может сбежать, еще и мстить начать? Ни к чему такие развлечения. Ни Яну, ни Михайле. Сибирь – это надежно, а главное – далеко.
Вины за собой Софья не чувствовала. Пусть потом с нее за это спросят.
– Будем надеяться, следующая пани Собесская будет уже наша.
– Тебе, сестренка, дай волю, ты всей Европой таким образом управлять будешь.
Софья фыркнула:
– Таким – не буду. У них там сифилис гуляет, и вши стадами бродят, а мы – народ чистоплотный. И порядочный. Ладно, давайте прикинем, что можно дать с собой войскам, какие новинки?
– Да никаких, – пожал плечами Алексей.
– Почему? – удивилась Соня.
– Жалко.
– Эм-м-м…
Софье тоже было жалко. А людей не жальче? Алексей понял ее правильно.
– Соня, а зачем? Брать крепости нам там не надо, только обороняться, а в обороне динамит так уж не нужен.
– Тоже верно.
– И греческий огонь на суше ни к чему, а на море не мы воевать будем.
– Да какая там война на море? У них же морских границ нет? У Священной Римской?
– И что? Это кому-то мешает высаживать войска на берег? Перевозить фураж, оружие?
Не мешало. Никогда.
– Так что… отдавать греческий огонь в другие руки не будем, а сами не воюем – вот и не надо. Ни к чему раскрывать секреты.
– Думаешь, никто еще не знает?
– Думаю, мало кого интересует, что тут у нас происходит. Дикая Русь и все такое. Но нам это лишь на пользу. Нечего светить свои военные новинки в Европе.
Софья понимала. И все же, все же…
– Хоть пушки им дать нормальные?
– Пушки, пищали, тут я согласен. Но ни динамит, ни греческий огонь. И своих ребят туда посылать не позволю!
– Алеша…
– Соня. Я сказал – нет.
Софья вздохнула.
Ну и ладно. Вообще-то она и не собиралась, но… Брату сегодня и так досталось с женитьбой, теперь ему надо показать, кто тут главный. И разумеется – он.
А говорить, что она давно уже распорядилась отобрать оружие, а химические новинки в Европу отправлять так и так не станет, – ни к чему.
Молчу, молчу…
* * *
Эдмунд Галлей бросил на стойку несколько медных монет. Трактирщик посмотрел на них презрительным взглядом, но потом сгреб медяки в ладонь и молча налил эля.
Юноше было откровенно грустно и тоскливо. Ну да, он опубликовал свою работу об орбитах планет и описал в ней неравенство Юпитера и Сатурна. И ведь он прав! У одной планеты скорость все время увеличивалась, у второй уменьшалась…
Но почему вдруг работа вызвала такую негативную реакцию?!
Над ним смеялись… пусть не в лицо, но за спиной – да! Мол, как это так?! Ежели одна планета все время ускоряется, а вторая замедляется, то почему они еще летают по тем же орбитам? Почему одна из них не рухнула на землю, а вторая не улетела?