Послышались аплодисменты, выкрики, женский визг. Лоренцо заговорил, и его голос мягко укутал плечи, защекотал по груди, прокатился от губ к паху, лаская и обещая наслаждение.
— Иди ко мне, — мягко и отчетливо прозвучало в голове.
Не хочу! Как же я не хочу идти на сцену! Да еще этот взгляд нечеловеческих глаз. То ли сиреневый, то ли антрацитовый… Жадный, предвкушающий, зовущий.
Видальдас чуть шевельнулся, меняя позу. Бесконечная текущая грация. Хищник. Интересно, если попросить у сидхе защиты от вампира, поможет ли это надменное существо? Регина мало знала об этом народе, только то, что они скрытны, хитры, никогда не лгут и не выносят прикосновения железа. А еще у них есть гламур — магия фэйри, как у вампиров ментальная. Что один, что второй — два ядовитых жала.
— Иди ко мне, рабыня.
В этот раз в голове прозвучала угроза.
Регина натянула маску и пошла на зов, глядя в пол. Она кожей ощущала любопытные взгляды. Оценивающие, завистливые, откровенно похотливые. Зрители пришли пощекотать нервы, насладиться представлением, пройти по кромке и не упасть. Для них это было развлечением, шоу. Безопасный ужас. Для нее это было вопросом жизни и смерти. Что задумал этот монстр? Ну не станет же он ее есть на виду у сотен зрителей? Или все же станет?
Лоренцо стоял на сцене живым воплощением элегантной уверенности и улыбался ослепительной улыбкой, бьющей прямо в либидо. Ха, живым! Если верить его библиографам, он мертв уже больше пятисот лет. А улыбается так, что ноги подкашиваются. Столько нежности во взгляде, столько влюбленности, словно не рабыню встречает, а возлюбленную. И голос мягкий, обволакивающий, как меховое покрывало, на котором так прекрасно валяться в холодных объятиях своего господина…
Что за?.. Это не ее мысли! Регина бросила взгляд в зал и сразу заметила молодую женщину, сидящую у самой сцены. Ее глаза наполняла одуряющая похоть. Она облизывала губы и, не отрываясь, смотрела на Лоренцо. Все в зале чувствуют то же, что чувствует Регина? Этот гад воздействует на зрителей! Но зачем? Чтобы они на собственной шкуре прочувствовали все то, что чувствует жертва вампира?
Регина подошла к Лоренцо и попыталась опуститься на колени, но вампир не дал, он обнял за плечи, развернул лицом к себе.
— Посмотри мне в глаза, — прозвучало в голове.
Голос, ах, какой голос! Ему хотелось верить, хотелось подчиняться. Регина подняла голову. Нет! Если он сумеет отравить ее своим ядом, то сможет призывать, где бы она ни находилась. С этого момента жизнь жертвы будет принадлежать вампиру. А этого нельзя допустить, это та малость, что осталась. То, что должно быть собственное, только ее. Пусть тело будет принадлежать этому извращенцу, но свой разум она ему не отдаст.
— Посмотри мне в глаза.
— Нет, — сквозь сжатые зубы прошептала Регина, съеживаясь от страха.
— Я все равно сломаю твой разум, но это будет больно, — мягко прозвучало в голове.
— Прочь из моей головы! Прочь! — заорала она. Точнее, ей показалось, что она кричит, на самом деле она едва шептала эти слова.
Давление на спину усилилось, казалось, еще немного, и она сломается. Боль разливалась от висков к затылку. Невыносимая, нестерпимая боль. Сотни буравчиков впились в череп, пытаясь проникнуть внутрь.
— Не сопротивляйся. Подчинись, и ты познаешь ни с чем не сравнимое наслаждение.
Голос, который можно держать в ладонях — осязаемый, мягкий и нежный.
— Нет!
Боль прошла. Что она делает? Зачем сопротивляется? Она ведь хочет провести остаток жизни рядом с этим вампиром. Лежать у его ног, наслаждаться его голосом, ждать ласки. Отдать себя полностью, умереть в объятиях мастера города. Стать прахом в его руках.
— Нет!
Регина загнала ногти в ладони, было больно, но недостаточно. Она упала на сцену и с силой ударила кулаками по доскам. Кисти пронзила молния, и руки онемели. Она плакала и била, сбивая костяшки в кровь, пока боль разбитых рук не прогнала наваждение. Регина лежала, скорчившись на сцене у ног улыбающегося Лоренцо, прижав скованные руки к животу, и ловила ртом воздух. Сердце колотилось где-то у горла, не давая дышать нормально.
В зале наступила полная тишина, словно кто-то повернул выключатель. Она оглушала. Регина дышала короткими вздохами, но слышала только собственное громкое рваное дыхание.
— Глупышка, — ласково произнес вампир, легко поднимая ее на ноги.
Он нежно провел ладонью по волосам, снял ключ с шеи и, расстегнув наручники, швырнул их в зал. Раздались звуки отодвигаемых стульев и радостный женский вскрик.
— Моя маленькая смелая глупышка.
Вампир поднес разбитые кулаки ко рту и по очереди поцеловал их, осторожно слизывая кровь. По залу пронесся общий вздох.
— Смелая, безрассудная врунишка, — шепнул Лоренцо.
Голос, который можно было разливать в бутылки и продавать романтичным особам, ласкал не хуже рук любовника. По телу прошла волна, захотелось, чтобы он продолжал шептать на ухо всякие глупости, но Регина знала, что она в опасности. Лоренцо смотрел, и она кожей ощущал силу этого взгляда. Его разум продавливал тонкую преграду ее сопротивления. Регина всхлипнула, почувствовав, как по коже поползли ледяные мурашки. Пульс колотился в горле, она задыхалась, стоя в вихре чужой древней мощи. И тут отрезвляющей волной накатил ужас. Регина отпихнула вампира, упала и поползла к краю сцены на четвереньках. В зале зашумели. Лоренцо исчез и появился впереди. И она не увидела, как вампир двигался! Рука обхватила талию, легко отрывая тело от пола, Регина завопила, изо всех сил отбиваясь. Но Лоренцо не обращал внимания на ее крики. Он рывком поднял Регину на ноги, снял с нее маску, швырнув следом за наручниками в шумящую от возбуждения толпу, и, склонившись, прошептал:
— Мне нравится, как ты сопротивляешься, Джин.
Регина с ужасом окунулась в бездонную синеву глаз. Разве они синие? Они ведь были карими. Как такое может быть?
— Смирись, ты моя и только моя.
— Нет, — еще смогла прохрипеть она, понимая, что проиграла.
Губы Лоренцо раздвинулись в усмешке, обнажая клыки, он оттянул голову Регины назад, открывая шею и ударил. Быстро, идеально точно вскрывая сонную артерию.
Гости перестали дышать, лишь раздавались хлюпающие звуки и тихие похотливые стоны из зала.
Ноги подкосились, Регина повисла на руках Лоренцо, откинув голову назад и уцепившись за плечи вампира. Боли не было, наслаждения тоже, была полная апатия. Вот и все. Единственное, что сможет разрушить власть Лоренцо над нею, — это смерть вампира.
— Ты меня пьянишь, рuttаnа, — шепнул Лоренцо и ловко наклеил ей на шею пластырь. — Продолжим позже, ночь только началась.
— Да пошел ты.
Едва слышный шепот, но вампир услышал, рассмеялся. Задорно и счастливо, будто Регина выдала прекрасную шутку. Сволочь! Какая же он сволочь.
— Я не целую шлюх, Джин, — шепнул в самое ухо и, не удержавшись, лизнул рану. — Но ты ведь не шлюха, ты лгунья. А лжецов я наказываю.
Он отпустил Регину, и она без сил опустилась на пол. Рана на шее болела, в голове звенел смех вампира, а в глазах плескалась тьма.
— Кто хочет поцелуй?
Вверх взметнулись руки с зажатыми в них деньгами. Поцелуя Лоренцо хотели многие. Он легко спрыгнул в зал и пошел между столиками, выбирая жертву, Регина безучастно наблюдала, как к нему со всех сторон тянутся руки, как люди с восторгом касаются его одежд, как женщины с визгом пытаются повиснуть на шее, но Лоренцо всегда удавалось ускользнуть. Наконец он выбрал. Ею оказалась молодая женщина в облегающем красном платье. Лоренцо нежно провел по ее скулам, поднял за подбородок лицо, склонился и впился в приоткрытый рот окровавленными губами. Регина знала, что это был не бутафорский поцелуй, а самый настоящий. Они исследовали друг друга, ласкали языками, выпивали энергию. Долго, чувственно, жадно. Пока женщина не обвисла в руках вампира. К ней тут же подбежали двое официантов и, подхватив под руки, усадили в кресло.
Регина перевела взгляд в зал и увидела редактора одной из популярных вечерних газет. Он сидел в компании еще троих мужчин и следил за происходящим с интересом профессионала. Регина грустно воздохнула. Она мечтала работать в его газете, отправила резюме и именно для встречи с ним приехала в столицу. А теперь…