— Она его убила? — ахнула Джинни.
— Да, — кивнул Артур.
— Потрясающе. Моя бабушка была убийцей женихов, — буркнула Джинни.
Артур улыбнулся в ответ на возмущение дочери. Он глубоко вздохнул и произнес:
— Блэкам пришлось крупно заплатить за ее своенравие. Они всегда славились разумным отношением к подобной силе, среди них не было Темных магов, а с теми родичами, кто сходил с ума и начинал грезить о захвате мира, Блэки разбирались сами. Быстро и безжалостно. Несмотря на славу темного семейства, никогда их не обвиняли в использовании темной магии напрямую.
Артур замолчал, размышляя: как объяснить это дочери. По-настоящему темные семейства достаточно известны в мире магии, и они же славились самыми строгими правилами внутри семьи. Блэки веками сохраняли этот баланс в семье, при необходимости они были теми, кто уничтожал спятивших темных магов, а тут семнадцатилетняя девчонка творит то, за что ее следует убить. В этой семье никого не допускали до Азкабана — либо убивали сами, либо заказывали наемного убийцу.
И вот теперь весь род замер в нерешительности. Всеобщая любимица, она не сразу поняла, почему родня в гневе, почему ее мать и сестры ревут навзрыд и никто не пытается их успокоить… она была молода и не знала жизни. Она нарушила закон семьи, который посчитала незначительным. Она считала, что ей простят, даже больше — она считала обещание смерти шуткой… Позже она говорила детям, что тогда у нее не было ни страха, ни злости — лишь недоумение.
— Что они сделали с ней? — хмурилась Джинни.
— Объявили предательницей крови. Магия это подтвердила, — грустно улыбнулся Артур. — Стерли все ее знания о темной магии, оставили небольшое наследство. Дело с проклятьем замяли. Официально ее жених считался умершим от редкой болезни. Конечно, многие в стране знали, что произошло на самом деле…
— И что потом? Как она стала моей бабушкой? — поторопила отца Джинни.
Артур снова улыбнулся дочери. А ведь действительно — похожа. Только волосы рыжие, да веснушки на светлой коже. Но овал лица, губы, и особенно — глаза. Совсем блэковские, крупные, с тяжелыми веками и густыми длинными ресницами.
— Деньги, что ей оставили, быстро заканчивались. Она не умела готовить, даже не знала, что продукты можно покупать не в виде блюда в ресторане, не знала, где можно снять квартиру подешевле, ее никто не хотел брать на работу — боялись. В итоге она смогла пристроиться секретарем к твоему дедушке.
— И он полюбил ее? Она же ужасная! — вновь широко распахнула глаза Джинни.
— К тому времени ей было уже двадцать три года, у нее было время понять, что она натворила, осознать, что это она сама виновата во всем. Все же глупой она никогда не была. Просто избалованной.
Артур вновь устало вздохнул, рассматривая небо в облаках. Его мама была своеобразной ведьмой. Кающейся грешницей, она всю жизнь чувствовала вину за то, что натворила в юности. И чувствовала вину, что согласилась выйти замуж за честного человека.
— Дедушка женился на ней и стал предателем крови, — поняла малышка.
— Именно, — кивнул Артур. — Из-за этой свадьбы он лишился многих деловых партнеров, его сейф постепенно опустел, и вскоре они зажили достаточно бедно. Но он никогда не жалел о своем решении, он любил ее и нас всех.
Джинни задумчиво почесала нос.
— А почему Леди Блэк сказала, что они нам должны? Они ведь его не просили на ней жениться…
Артур вновь обнял дочку за плечи, наслаждаясь тем, что она не ворчит из-за отцовской нежности.
— Они и не должны. Но точно знаю, что все Блэки всегда чувствовали свою вину. И из-за того, что так избаловали девушку. И из-за того, что не смогли сделать все по правилам. И из-за того, что так и не решились помочь ей. Это тонкая грань, милая, сложно объяснить словами — в чем настоящая трагедия той истории.
Девочка молчала. Солнце уже почти скрылось за горизонтом, становилось прохладно, в комнате близнецов что-то снова рвануло. Джинни, вновь бросив на отца хитрый взгляд, спросила:
— А как мама согласилась за тебя выйти? В школе говорили, что она была важной и богатой, а потом вышла за тебя…
— Я просто заранее узнала, что он не имеет ничего против пятерых детей, — ворчливо заметила Молли, заставив дочку вздрогнуть от неожиданности. — Идите в дом. Холодно уже.
— Ну мама! — обиженно произнесла Джинни и теснее обняла папу. — Я же должна знать. Мне интересно…
— Она говорит правду, принцесса Джинни. — Артур поднялся, заставляя дочь тоже встать со скамейки. — Она задала мне несколько вопросов и потом согласилась пойти со мной в Хогсмид.
Молли и Артур обняли Джинни с двух сторон и пошли по узкой тропинке к дому. В вечернем сумраке голоса казались искаженными, но искреннее недовольство Джинни вполне могло быть слышно даже у их соседей Диггори. Джинни так и не узнала, что родители ей не соврали. Что Артур когда-то пригласил Молли в Хогсмид, даже не надеясь на положительный ответ. А она в ответ спросила — любит ли он детей, что он думает об очень больших семьях и умеет ли он накладывать бытовые чары в ванной комнате. Получив ответы, она согласилась и на поход в Хогсмид, и на робкие ухаживания Артура, а затем и на несколько поспешный брак.
========== Глава 2. Полный круг ==========
Солнце в этот день часто пряталось за облаками, и всю дорогу до приметной скалы Луна с близнецами Уизли искали драконов в небесах. Девочка так старательно смотрела вверх, что Джордж был вынужден часто подхватывать ее, чтобы не дать упасть. Мишель, шедшая с Ханной, постоянно оглядывалась назад, и Фред каждый раз озорно ей подмигивал, словно советуя не беспокоиться о безопасности столь мечтательной подруги. Впереди маячила взъерошенная макушка Поттера, который старательно развлекал разговорами о высшей магии Джастина и Эрни. Драко увлеченно спорил с Одри, не замечая, как идущий рядом Невилл старательно прячет усмешку: они так одинаково препирались, что даже становилось заметна их близкая родственная связь. И замыкали шествие Гермиона и Сьюзанн, тихо обсуждая далеко не девичьи темы.
Наконец они вышли к местечку, которое Гарри и Драко присмотрели еще в самом начале каникул, пока в поместье почти никого не было. Здесь острыми зубьями торчали вверх булыжники скал, в низине тихо журчал ручей, а редкий молодой лес окружал невысокий холм с трех сторон. Здесь было по-своему красиво. Не так, чтобы захотелось немедленно зарисовать пейзаж, а как-то иначе. Здесь было легко, свободно и словно ближе к природе. Легко поверить, что на таком холме маглы, верящие в волшебство, устраивали бы какие-нибудь пляски с песнями.
Холм порос густым вереском, он пружинил под ногами, будто идешь не по земле, а по жестковатому матрасу. Сидеть на таком природном ковре было приятнее, чем на голой земле, и все тринадцать подростков собрались в тесный круг, касаясь своих соседей коленями и с неуверенностью рассматривая лица друг друга. Недавно Леди Блэк признала, что даже у младших — Луны и Мишель — магия стала достаточно стабильной, чтобы участвовать в ритуалах, поэтому сегодня тринадцать молодых магов планировали впервые попробовать собрать полный Круг. Волновались все. Было и страшно, и хотелось поскорее испытать — получится ли. И еще все боялись узнать, что именно он не подходит, у него не получится влиться в общий Круг…
Гарри держал за руки Одри и Луну. Первая нервничала и до боли сжимала ладонь Поттера, вторая безмятежно улыбалась всем сидящим в кругу. Гермиона, нервно дернув плечом, в очередной раз напомнила всем:
— Представляем, что пропускаем магию через себя, переливая ее в своего соседа, и разумом тянемся к Гарри.
— Не нагнетай, — ворчливо попросил Фред.
— И так страшно, — шепотом добавила Сьюзанн.
Несколько нервно хихикнула Одри, ей ответили улыбкой оба близнеца.
— Нечего бояться, — сказал Гарри, отчаянно пряча свое волнение. — Не получится, попробуем позже.
И он первым закрыл глаза, а затем уверенно начал читать вслух одно из простеньких заклинаний-считалочек, которое знали многие маленькие маги. Слова им были не важны. Главное — настроиться на нужный лад, начать чувствовать друг друга, и в книгах всегда советовали ориентироваться на голос.