Знакомство с концепциями Р. Дворкина, Дж. Ролза и других либеральных философов лишний раз убеждает в крайней опасности всяких уравнительных (как либеральных, так и социалистических) теорий, предполагающих равенство ресурсов или механизмы компенсации. Такая опасность связана с отсутствием какого-либо объективного и всеми признаваемого стандарта, самого критерия, связанного с любыми оценками и предпочтениями при невозможности их межличностного сравнения и агрегирования, с одной стороны, и молчаливым присутствием некоего верховного уравнителя, распределителя, руководствующегося собственными представлениями о равенстве и справедливости – с другой. Можно рационально говорить лишь о равенстве прав, равенстве возможностей, равенстве перед законом и соответствующем содержании закона, т.е. фактически правильная постановка вопроса заключается в отсутствии дискриминации, которое обеспечивается законодательной и правоприменительной системами общества. Равенство положения, т.е. фактическое экономическое равенство не только невозможно, но было бы общественной катастрофой.
Реальным может быть только такое равенство, которое не лишает человека его истинного выбора. Это означает, что приоритетным этическим принципом является все-таки свобода. «В идее блага для самого себя, – пишет Игнаткин, – таится опасность для свободы, а для Ролза и Дворкина, подчеркивает американский исследователь Ч. Фрайд, “не существует высшего блага, чем свобода самореализации, и эту ценность невозможно отдать ради понятия равенства на абстрактном уровне”» [Игнаткин О.Б., 2008, с. 56].
Это направление исследований нашло отражение и развитие в работах Дж. Ролза, А. Сена. По мнению философов, фундаментальные права и материальные преимущества, доступные для всех, нужно расширить настолько, насколько это возможно, поскольку это отвечает интересам тех, у кого меньше всего прав и кто имеет самые скромные возможности. «Принцип различия», введенный американским философом Джоном Ролзом в книге «Теория справедливости», ставит близкую к этому цель [Ролз Дж., 1995]. На схожей логике основан и подход индийского экономиста Амартии Сена, использующего понятие максимальных и равных для всех «возможностей» [Сен А., 1996]. Представляется рациональным отнести к категории наиболее обездоленных тех людей, которые столкнулись с самыми неблагоприятными факторами, не поддающимися контролю.
Разумеется, определенная роль отводится государству. В той мере, в которой неравенство обусловлено, по крайней мере отчасти, факторами, которые индивиды не контролируют, такими как неравенство в капиталах, передаваемых семьей (наследство, дарение, культурный капитал и т. д.), или стечение обстоятельств (особые таланты, удача и т. д.), справедливо, чтобы государство также стремилось уменьшать, насколько это возможно, подобное неравенство. Граница между уравниванием возможностей и условий часто довольно размыта (образование, здравоохранение, доход являются и возможностями, и условиями). Понятие фундаментальных благ в трактовке Ролза позволяет преодолеть это противопоставление.
Бессмысленно искать основания равенства и справедливости в какой бы то ни было экономической системе, тем более в рынке. В концепциях нравственной философии, обращающихся к дистрибутивному равенству, рынок воспринимается как «враг» равенству, поскольку формы экономических рыночных систем позволяли и поощряли проявления неравенства. Тем не менее Р. Дворкин и другие вновь и вновь обращаются к рынку, по их мнению, сама модель рынка должна присутствовать, поскольку благодаря его механизму соблюдается принцип равенства по отношению к людям [Игнаткин О.Б., 2008, с. 60]. Согласно Дворкину, необходим такой рыночный инструмент, который учитывал бы стремления отдельных людей. В поисках такого инструмента он обращается, например, к аукциону (конкурентным торгам), где будут выставляться все доступные в данном регионе ресурсы, при этом каждый человек должен обладать равной способностью к приобретению ресурсов [Dworkin R., 2000, p. 68].
Для функционирования такой системы необходим целый ряд условий. Одно из них относится к возможности для людей оказаться в невыгодных условиях из-за различий «природных способностей». Аукцион будет выполнять свою функцию только в том случае, если природные способности никого не поставят в невыгодное положение. В реальном мире аукцион не выполнит эту функцию, поскольку некоторые различия между людьми вызваны не их выбором, а обстоятельствами, тогда как основная цель, согласно этой концепции, состоит в том, чтобы создать инструмент, который был бы «чувствителен к стремлениям» отдельных людей, но «нечувствительным к одаренности» [Игнаткин О.Б., 2008, с. 61]. Во-вторых, система должна быть свободной от любых помех в виде рыночной власти того или иного агента (монополии или монопсонии), т.е. обеспечивать абсолютную свободу конкуренции всех участников, что, очевидно, невозможно в силу их естественных различий, тех самых, которые эта система призвана преодолевать. И любые гипотетические механизмы компенсации здесь оказываются бессильными.
Отсюда следует, что основанием для равенства и справедливости могут быть только этические, нравственные принципы сопереживания, сочувствия, естественного (природного) взаимоуважения и взаимопомощи. Таким образом, такие основания могут находиться не в экономической, а в духовной сфере человека. Конечно, такая постановка затрагивает в какой-то мере традиционные ценности, которые при всей их благопристойности могут подчас обернуться противоположной стороной. Такова, например, идея протестантизма о нравственной жизни христианина, видящая ценность в самоотречении, любви к ближнему, повседневном кропотливом труде. «Трудовая деятельность сакрализуется и рассматривается как форма служения Богу… профессиональный успех подтверждает богоизбранность христианина, поэтому становится самоцелью, а не средством достижения материальных благ» [Этика, 2006, с. 498–499]. В результате накопление здесь выступает не только как невиданный прежде идеал, но и как нравственная ценность, но при этом оно в конечном счете превращается в генератор социально-экономического неравенства.
Можно, однако, отметить, что при таком подходе отсутствует вопрос об исторической обусловленности неравенства, оно рассматривается лишь в рамках исторически определенной формы социально-экономических отношений, основанных на рыночном (капиталистическом) хозяйстве и частной собственности, с добавлением в нее условий, которые в теории должны обеспечить равенство. Знакомство с социологическими теориями неравенства наводит на мысль о преобладании в них позитивистского подхода, тогда как проблематику неравенства вряд ли можно рассматривать вне отсылки к аксиологическому характеру гуманитарной науки. Этого, по всей видимости, нельзя сказать в целом об экономических исследованиях, как правило, имеющих выход на проблематику экономической политики.
В трудах западных либеральных философов возникает поразительное противоречие между стремлением применить к своим теориям этические ценности (равенства, справедливости) и полным отсутствием проекции этических норм на реальную действительность. Это противоречие ведет к абстрактному, отвлеченному теоретизированию, полностью оторванному от реальной действительности, тогда как рассматриваемые ими этические ценности и нормы играют громадную роль в определении поведения людей, в том числе как экономических агентов.
Социология неравенства
Понятие социального неравенства, изучаемого социологией, объединяет множество факторов и условий, виды социальной дифференциации, социальных ролей и т.д. С точки зрения социологии предметом изучения выступает «неравенство между группами людей, выраженное в социальной иерархии» [Шкаратан О.И., 2012, с. 53]. Социальная же структура определяется как совокупность социальных групп и социальных институтов и отношений между ними. В каждом конкретном обществе – рабовладение, феодализм, капитализм, индустриализм, постиндустриальная (информационная) экономика – социальные структуры характеризуются особенностями, складывающимися в процессе их формирования и развития.