Куда бежать Эли также знала: в горы. Сложив всё в припрятанную тут же удобную котомку, она, не задержавшись лишней минуты, двинулась через лес на север. Оттуда когда-то пришли в долины её бабушка Кати с её матерью, которая была в те годы меньше, чем Эли сейчас.
Саму бабушку Кати Элидия не могла помнить, ведь она её икогда не видела. Зато рассказы Нати о матери заучила наизусть.
Та происходила из клана ремольских ведьм и должна была занять уже подготовленное для неё место хранительницы в некой деревне, в которой готовилась у мереть от старости предыдущая её хранительница но влюбилась в забредшего в те края барда с равнин и ушла за ним, забрав с собой только родовой гримуар. Вернуться она уже не могла. Её поступок среди ведьм считался предательством.
С бардом Кати через несколько лет рассталась: они надоели друг другу. Красивую ведьму увидел молодой, привлекательный и богатый купец, влюбился и предложил ей стать его женой. Замуж Кати не пошла: кодекс ремольских ведьм ей это запрещал, но прожила с купцом несколько лет и родила от него дочку Нати. Когда девочке было уже десять, дела у купца пошли плохо и он решил поправить свои дела выгодной женитьбой. Нашел в соседнем городе богатую невесту, которая, кроме приданого, других положительных качеств не имела, но зато деньги и связи её отца с лихвой перекрывали все недостатки девицы. Было одно но: отец невесты знал о связи жениха с ведьмой и потребовал, чтобы он разорвал эти позорные отношения.
И тут купец совершил ошибку. Вместо того, чтобы попытаться договориться с Кати, он устроил скандал на ровном месте и выгнал женщину из дома. Та, обиженная, ушла, забрав ребёнка, а напоследок в сердцах прокляла бывшего возлюбленного.
Обижать ведьм — себе дороже. Не прошло и трёх лет, как он потерял всё, кроме некрасивой, глупой, вздорной и сварливой супруги, которая к тому же оказалась бесплодной.
Но Кати узнала о результате своего проклятия только через много лет. А тогда она ушла в никуда, взяв с собой только носильные вещи да немного денег. Это не помешало ей вскорости удачно устроиться в деревне, до которой гонения на ведьм ещё не докатились. К тому моменту она как раз достигла наивысшего расцвета своего дара и красоты, а маленькая Нати впервые проявила признаки того, что тоже уродилась ведьмой.
Последующие годы вылились в череду бегств и поспешных переездов. Гонения на ведьм на равнинах стали повсеместными, поэтому, даже называясь травницей, Кати нигде не чувствовала себя в безопасности, пока однажды не встретила мельника-вдовца, которого в селе считали колдуном за то, что ни одна женщина или девица не смогла ему отказать, и не поселилась у него на мельнице, разогнав всех поклонниц.
Как раз к этому времени выросла её дочь.
Есть у ведьм одна особенность. Они — прекрасные матери, ласковые и заботливые, но ровно до того момента, как их дочери вырастают и принимают свою силу. Стоит матери понять, что дочь уже взрослая, как она выпихивает её за дверь. Пусть строит жизнь самостоятельно и не перебегает дорогу той, что её родила, вырастила и обучила.
Средства к этому есть самые разные. Кати предпочла поступить просто. В один прекрасный день просто сказала бедной Нати, что их дороги расходятся и той придётся выживать самостоятельно. Дала юной ведьмочке мешочек с золотом, пару наставлений, посоветовал двигаться в сторону гор, поцеловала...
Ошалевшая Нати пришла в себя уже в замке какого-то благородного господина. Он встретил её на дороге, влюбился и привёз к себе в замок. Там она прожила несколько лет в холе и неге, вошла в силу как ведьма и родила дочь, которой знатный папочка дал имя Элидия в честь своей прабабушки.
Но всё хорошее имеет свойство в конце концов заканчиваться. Благородный господин оказался немногим лучше купца. Он тоже решил жениться, вернее, от него это потребовали. С детства помолвленный с дочерью друга своего отца, он как мог оттягивал неизбежное, но наконец сдался обстоятельствам.
До последнего он скрывал это от возлюбленной, но Нати всё равно узнала. Тихо собрала вещи, взяла за руку четырёхлетнюю дочь и ушла в никуда. Она не таила зла на бывшего любовника и не стала его проклинать.
Сначала устроилась в одной деревне, затем в другой... Отовсюду ей приходилось уходить из-за того, что местные женщины не могли спокойно смотреть, как их мужья облизываются на красотку-ведьму.
Возможно, ещё через несколько лет Нати, как её мать, нашла бы свою судьбу и осела бы где-нибудь, но ей не повезло. Сельчане застали её врасплох и бедная ведьма не сумела ни защититься, ни убежать. В последнюю минуту она успела только благословить дочь и пожелать ей удачи. На то, чтобы проклясть деревенских мужиков и баб, её уже не хватило.
Это сделала Эли, когда нашла пепелище. Прижав к сердцу выпачканные в золе руки, она с ненавистью прошипела:
- Да будет проклята эта деревня! Пусть всем, кто хоть палец приложил к гибели моей мамы, не знать счастья и покоя до самой смерти! Пусть все их начинания обращаются прахом! И пусть живо будет моё проклятье пока в этой деревне цел хоть один дом!
Мать хорошо учила свою дочь: проклятие вышло первосортное, со всеми необходимыми для действенности атрибутами. Если бы её слова кто-нибудь услышал, то завыла бы вся деревня. Теперь, чтобы избыть злую долю, им надо было снести свои дома. Но никого рядом не случилось, так что как сам факт проклятия так и условие снятия остались никому не известными.
К счастью для Элидии, дело было летом, когда ночи светлые и короткие, иначе те, кто вчера жёг ведьму, проспавшись от вчерашнего угара, вспомнили бы про Элидию. Уж точно притащились бы на пепелище, нашли бы дочь ведьмы и тогда девочке было бы не спастись. Свидетели и мстители никому не нужны.
Но у несчастной, потерявшей всё девчонки хватило ума и самообладания сделать всё как нужно. Прорыдав всю ночь, она собралась и ушла задолго до третьих петухов.
Направление ей было известно: на север. Там горы, там Ремола, откуда родом её бабушка. Там ведьм уважают, называют хранительницами. Никому в голову не придёт, что их надо убивать и жечь.