— Ой мужики! — возмущается мама. — Дитё родное не интересно ему!
— А что с опекой? — спрашивает вдруг он, и меня это несколько обескураживает. Твёрдая интонация, прямой взгляд на маму… Неужели что-то изменилось?
— А что с опекой? Кровинушку твою надо, чтобы по ДНК доказывать, что ты папаня! И мамашку эту безответственную надо вести туда, чтобы отказ писала от дочери! Официально, в пользу отца.
У меня сердце в пятки уходит и перехватывает дыхание. Ну как можно матери отказаться от такого крохотного чуда? Малышка, хоть и не даёт спать ночами, но она же такая милая…
Чёрт!
По руке течёт тёплая жидкость, и я понимаю, что памперс мама всё-таки не использовала, а меня только что обгадили…
— Ма-а-ам… Хватит разговаривать… Мне… блузку похоже в стирку надо нести, — говорю я, а мама, вздрогнув, тут же прощается с братом и начинает поднимать кипиш, путаясь в меню скайпа.
— Как блузку? Она же дорогая! Да она же единственная у тебя! — После чего она чешет голову несколько секунд и спокойно выдыхает. — Не переживай, до года у детей ни цвета, ни запаха как такового моча не имеет.
И мне становится чуть легче… Совсем капельку…
После того, как мама переодевает Майю, кормит её и укладывает спать, а я тем временем принимаю душ, мы идём вместе пить чай. У нас привычка семейная — вместе садиться за кружку чая вечерами и разговаривать: обсуждать произошедшие за день события.
— Ну как твоя практика? Ты местом довольна или согласилась туда пойти лишь из-за финансов?! Ты это брось, не тебе о деньгах беспокоиться! Учись лучше!
Я расплываюсь в улыбке, привыкшая к постоянным нравоучениям. Но я-то знаю, как она переживает за каждый мой экзамен, как сама спать не может, если у меня трудности с учёбой.
— Ещё как довольна, мама! — отвечаю я, подпираю рукой голову и мечтательно улыбаюсь. — Там такая лаборатория…
На секунду перед моими глазами появляется улыбка Яна Теймуразовича. Я запомнила его отчество, несколько раз повторяла, пока ехала в маршрутке. Вот только не уверена: смогу ли произнести его вслух.
Интересно: какая у его отца национальность? Или в его семье тоже любят оригинальничать?
— Пока меня наставляет мужчина… Начальница лаборатории на больничном.
— Этого ещё не хватало… — настораживается мама, сощурив карие глаза. — А я думаю: что это ты у нас такая задумчивая ходишь. Значит, мужчина.
Она отставляет опустошённую кружку в сторону и вновь обращает на меня всё внимание.
— Мам, я не Богдан! — возмущаюсь я. — И умею думать головой… И вообще… Это просто мужчина. Наставник. Не более того…
Язык не поворачивается продолжать отговорки; мама смотрит пристально, будто читает меня, как раскрытую книгу.
— Красивый мужчина — полбеды, а красивый и умный — катастрофа. Не позволяй обвести себя вокруг пальца витиеватыми словами, Линда.
Я закусываю губу, а мама переводит грустный взгляд в сторону.