Его живот колыхался под клетчатой рубашкой навыпуск, он согнул ноги, приседая, думая, что так ему будет удобнее и он наконец-то сможет удачно прыгнуть.
Дети болели за него. Девочка с длинными светлыми волосами от напряжения приложила к груди руки и затаила дыхание: «Давай, Илья… У тебя получится».
Стоптанные ботинки тяжело били в асфальт: раз, два, три. Лицо блестело от выступившего пота и слез. Старухи на скамейке непроизвольно встали, с балкона раздался мужской голос:
— Давай, Илья!
На него смотрел весь двор.
Веревка продолжала бить по ногам и для несчастного парня казалась стальной лентой с острыми краями.
Губы его приоткрылись, показывая толстый неповоротливый язык, больное сердце стучало в груди, отдаваясь в голове.
«Раз, два, три…»
— Четыре… Пять…
На глаза девочки проступили слезы: Илья прыгал, а скакалка послушно избегала его ног, чиркая по асфальту.
— Шесть… Семь…
Он прыгнул семь раз и упал. Он плакал от счастья. Его стриженой головы касались детские руки.
— Молодец!..
— Ты смог, Илья!
— Здорово!..
— Ну, умора! — Тетерин продолжал снимать. — Сегодня телкам дам посмотреть на этого «дауна».
Мигунов промолчал. Его интересовало совсем другое. Он не пропустил ничего; заинтересованным взглядом проводил «дауна» до подъезда, приметив, что и в этот раз его провожала светловолосая девочка. И он не ошибся, когда, подняв глаза, увидел и ее, и Илью на балконе квартиры судьи Ширяевой.
Вскоре он узнал, что девочку зовут Светой, фамилия — Михайлова, а живет она двумя этажами выше Ширяевых и дружит с безобидным пареньком, нередко появляясь в его квартире.
Тетерин скептически отнесся к поведению приятеля, который что-то выписывал в блокнот, — грохнуть этого «дауна» или его мамашу проблем не составит. Однако знал, что Мигунов не пойдет на прямолинейное убийство, как и не будет участвовать в нем: для этого у него есть особые люди. Всего два человека, которых, кроме Мигунова, в бригаде никто не знал.
В конце четвертого дня Тетерин, в то время когда Иван бегал за гаражи, прочел его последнюю запись: «Снова позвала его натереть морковь — за четыре дня шестой раз».
— Зачем тебе это дерьмо? — Тетерин ткнул в блокнот, когда Мигунов появился в машине.
— Есть неплохая идея, — задумчиво ответил напарник. — Вчера одна бабка крикнула этому «дауну»: «Илья, не слышишь, мать зовет». То ли он любит это занятие, то ли Ширяева сама не справляется. Хотя вряд ли. Но главное — многие об этом знают.