Потому что видеть его таким и знать его таким не хотелось. Пусть лучше в моей памяти останется мужчина, который волок меня своей магической удавкой по всему дому. Так будет проще. Сфокусировавшись на этой мысли, я принялась изучать палату, в которой, как ни странно, не было и намека на известную всем аппаратуру. Щит, который сиял над Кристин, создавало скопление странного вида белоснежных матовых кристаллов. Да, я помнила, что вся магия в этом мире исходит от камней, но этот аппарат (напоминающий гору наростов) видела впервые. Так же, как и всякого рода датчики, в каждом из которых присутствовал хотя бы один камень. Врач, например, следил за состоянием девочки по странному напульснику со вмонтированным в него крохотным камушком, и судя по тому, что мне удалось зацепить краем глаза, тот показывал частоту сердечных ритмов и давление.
Наверное, я бы и дальше продолжала рассматривать палату — занавеси на окнах, стены с изображениями героев детских сказок, небольшой столик и стулья в углу, кресла для посетителей, — если бы вдруг не раздался какой-то странный хлопок, а следом не зазвучал голосок Кристин:
— Зачем она пришла?!
Оторвав от пола взгляд, обнаружила, что свечение исчезло: видимо, восстановительный процесс завершился. Яростно сверкая глазами, девочка сидела на постели, а врач с тревогой смотрел на его величество и говорил:
— Мируар Демаре, я бы рекомендовал исключить любые волнения…
— Никаких волнений больше не будет, — отрезал Демаре, снова возвращаясь в состояние «король алмазный, отмороженный: количество — одна штука». — Мирэль Тонэ приехала со мной, Кристин, потому что очень за тебя переживала. А в том, что она от нас ушла, виноват я.
Девочка широко распахнула глаза:
— Ты?!
— Я, — на удивление смиренно подтвердило величество, отчего мне захотелось его чем-нибудь стукнуть, и распорядилось: — Выйдите.
От последнего приказа врач подпрыгнул на месте.
— Но Кристин еще нужно пройти сканирование…
— Сначала мне нужно поговорить с дочерью.
Неодобрительно покосившись (почему-то на меня), доктор ушел, оставив нас троих наедине.
— Я вел себя с мирэль Тонэ недостойно, — продолжил каяться Демаре. — И за это прошу прощения. Вы же меня простите, мирэль Тонэ?
Ах ты ж, алмазный…
— Кристин, как ты себя чувствуешь? — предпочла сменить тему раньше, чем королю все-таки прилетело бы от меня по голове.
— Хорошо, — пробормотала мигом растерявшая боевой запал девочка.
Она переводила взгляд с меня на отца и явно ничего не понимала, а я отложила пакет с вещами и выяснение отношений на потом. Приблизилась к кровати, вглядываясь в лицо малышки. На щеках играл легкий румянец, и у меня отлегло от сердца. В конце концов, главное сейчас — Кристин, а не беспринципный манипулятор справа.
— Я очень рада, — протянула ей руку, и девочка, поколебавшись, все-таки вложила в нее свою ладошку. — Я так переволновалась, узнав, что тебе стало плохо. Не пугай нас больше, пожалуйста, хорошо?
— Хорошо, — серьезно сказала малышка, глядя мне в глаза. — А вы к нам вернетесь, мирэль Тонэ?
Я почувствовала на себе взгляд Демаре.
— Не…