- На каком... Так... Нам известно, из какого количества мифов много веков назад формировалась история, скольким хитроумным апокрифам был придан ранг аутентичных документов. В нашем же случае, у нас нет никаких доказательств того, что человек в "железной маске существовал вообще...
- То есть как? - Хеммонд даже вскочил со своего места. - А дневники де Юнка, а письма самого Сен-Мара и письма к нему?! Разве это не доказательства?!
- Да нет... Так... По моему мнению, все же, они не являются достоверными сообщениями, потому что противоречат друг другу. Де Юнк записал, что человеком в "железной маске" был Маттиоли. Это повторили воспользовавшиеся его дневниками капеллан Гриффе и майор Шевалье. Но ведь в 1681 году, покидая Пиньероль, Сен-Мар написал (при этом Степанчич поглядел на экран): "Отсюда я забираю в Эксиле двух типов" и сразу же после того: "Маттиоли останется здесь с остальными заключенными". Следовательно, де Юнк лгал, когда писал о Маттиоли...
- Да ведь это же очевидно! - крикнул Хеммонд. - Де Юнк сознательно затушевывал все дело и запутывал следы. Мы разыскиваем не Маттиоли, но королевского близнеца, на которого указал Вольтер!
- Вольтер... Так... Но, ведь если верить другим сообщениям, Бурбоны упорно повторяли утверждение о "мантуанском дипломате". Все эти сообщения не являются достоверными, уж слишком все они походят на сказку. Наполеон Бонапарт поручил своим людям провести тщательное следствие по делу "Железной Маски", когда память о ней все еще была свежей. Это следствие не дало никакого результата, миф не облекся в тело. Быть может тогда Бонапарт и сформулировал свое знаменитое высказывание: " История - это совместно установленная легенда". А Вольтер?... Ведь он не приложил никаких доказательств. Он сам говорил: "Легенда - это сестра истории", да и фантазии у него хватало...
- Гипотеза Вольтера защищается логикой, чего нельзя сказать о ваших выводах, дорогой коллега! - Логика... Так... Логика, господин профессор, является самым страшным оружием разума, направленным против человека. Она сумеет доказать все, даже то, что мир является...
- Коллега Степанчич! - еще раз перебил его Хеммонд. - Уж будьте добры, обойдитесь без философствований! Мы собрались здесь для того, чтобы принять решение. Мне следует понимать, что вы поддерживаете свой протест в отношении проекта посылки доктора Стайнберга?
- В отношении проекта?... Так... Поддерживаю. Доктора Стайнберга либо убьют, либо он ничего не обнаружит, ибо то, чего он будет икать, скорее всего, никогда и не существовало. Автор одной из лучших работ, посвященных "Железной Маске", Жан Монгредьен...
- Коллега, мы теряем время!
- Так... я только хотел сказать, что ознакомился с этой работой, изданной в 1952 году. И хочу процитировать заключение Монгредьена, которое звучит так: "Мы снимаем маску и находим под ней арестанта без жизнеописания и без лица". Я считаю, что нам следует оставить это дело и...
- Благодарю вас, Степанчич!
Хеммонд осмотрелся по сторонам, заглядывая в глаза каждому, за исключением Степанчича, и его лицо озарилось широкой, будто океан доброты, в безбрежии которого скрываются архипелаги злобных предостережений, улыбкой. После чего он спросил:
- Кто за предложение профессора Степанчича?...
На столах не загорелось ни единого огонька.
- Кто за путешествие?
Загорелись все лампочки, за исключением одной.
Отлично! Значит, решено. А теперь перейдем к подробностям. Я предлагаю выслать Филлипа в 1700 год. Но не потому, что это круглая дата, но потому, что у нас есть уверенность, что в это время человек в "железной маске" пребывал в Бастилии, и что через год Риго написал портрет короля, а следовательно - согласно нашей гипотезе - и лицо арестанта. Людовик XIV на этом портрете старый, но следует предположить, что Риго, все же, слегка омолодил его. А если даже и не подмолодил, то разница в несколько месяцев особого значения не имеет. Как я уже вспоминал, наш посланец и не обязан добираться до самой "Железной Маски", разве что какое-то стечение обстоятельств позволит ему сделать это, и тогда, быть может, даже удастся снять маску - в этом случае сам Филипп проведет опознание. Но возможность такой ситуации экстремально мала. Будет вполне достаточно, если ему удастся приблизиться к арестанту на расстояние в сотню метров. Тогда, если "Железная Маска" и вправду это брат-близнец Людовика XIV, на экране видекса, которым мы снабдили Филиппа, появится лицо с портрета. Этот видекс запрограммирован на все параметры лица и фигуры с картины Риго, посему, приближение его на сотню метров к обладателю этого лица автоматически вызовет появление портрета на экране. Если Филиппу не удастся проникнуть в Бастилию, он может дать видекс подкупленному чиновнику из крепости. Вопрос: кого он должен подкупить? Биографическая секция выявила несколько личностных групп для каждого временного периода. Доктор Руни, представьте нам, пожалуйста, вариант для 1700 года.
Руни, полный тип ста шестидесяти лет, с лицом, покрытым искусственной, полискиновой кожей, включил видекс на своем пульте, отыскал нужные данные и сообщил:
- Пожалуйста, В расчет входят пятеро. Вечный тюремщик Сен-Мар, но я сразу же подчеркиваю, что подкупить его, скорее всего, невозможно. Остаются: прислуживающий арестанту человек Сен-Мара, сержант Росаргю; врач Рейл, священник Жиро и заместитель губернатора Бастилии, комендант де Юнк. Информацию следует искать среди этих четверых, поскольку в Бастилии тюремный режим по отношению к человеку в "железной маске" был намного легче, чем в Пиньероль или же в Эксилес, и все они имели доступ к арестанту. Доктору Стайнеру придется принять решение уже на месте.
- А если бы именно вы должны были бы указать на одну из этих особ? - задал вопрос Хеммонд. - Ну что ж, это было бы лотереей, у нас нет достаточно данных, чтобы...
- Так сыграйте! - повысил голос Хеммонд.
Руни подумал немного и в конце концов медленно сказал: