– А ты кому-то еще чуть пальцы не отдавил? – вопросом на вопрос ответила я.
Неожиданно стало ясно, что мы стали центром всеобщего внимания. Народ шушукался, хихикал и ждал шумного скандала. Может быть, даже надеялся, что меня доведут до слез. Что сказать? Явно на жизнь с чистого листа, в которой я, Аниса Эден, не ввязывалась в потасовки с аристократическими кретинами, не тянуло.
– Не заметил, – нахально отбрил он меня.
– В таком случае, носи с собой подзорную трубу!
– Не страдаю плохим зрением.
– Похоже, ты о себе не все знаешь, Илай Форстад.
Боги, зачем я назвала его по имени? Вряд ли он когда-нибудь заслужит такую привилегию.
– То есть ты в курсе, что меня зовут не «эй»? – немедленно уцепился он за оговорку.
– Ну да, – ловко выкрутилась я. – Во время лекции ты так громко представился, что даже в коридоре услышали. У меня, как назло, отличная память на дурацкие имена, а не на лица. Сразу не признала.
Мы встретились глазами. Последовала странная пауза. Время перемены неуклонно подходило к концу. Больше всего хотелось поскорее поднять учебники, папку и броситься в кабинет на соседний этаж, но нагибаться или снова присаживаться под насмешливым взглядом белобрысого придурка и его верных прихлебателей не возникало никакого желания.
– Ладно, провинция, ты победила. Извини меня. – Особым сожалением он, естественно, не лучился, да и не упустил момента покрасоваться:
– Народ, драки не будет, расходитесь. Провинция уложила меня на лопатки.
Бросив последний, исключительно внимательный, а потому нервирующий взгляд, вместе с приятелями он направился к лестнице. Толпа вдруг вспомнила, что до начала занятия осталась жалкая пара минут, и принялась спешно разбредаться по коридорам.
Кабинет высшей магии представлял собой просторный зал с деревянными партами, в шахматном порядке выставленными перед преподавательской кафедрой. Стены подпирали шкафы с учебниками и подсобными материалами. Судя по расписанию, здесь проводили и практические, и теоретические занятия.
Я обожала высшую магию! Наука была точной и скрупулезной. Она подчинялась строгим законам. Изучала заклятья, требующие мастерства, аккуратности и внимательности, а не свободного пространства. Да и сногсшибательных (зачастую в прямом смысле слова) эффектов, как в боевой магии, не имела.
И в этом «святилище» тишины, спокойствия и собранности, однокурсники устроили громкие дебаты.
– Натуральный шантаж! – громко высказался Флемминг Квинстад. – Они не имеют права заставлять нас покупать учебники сверх списка! Между прочим, я получил золотую медаль на конкурсе по мироустройству. Знаю его не хуже этого магистра! Зачем мне, спрашивается, его паршивая методичка?
Видимо, он совершенно не дорожил местом в списке преподавательских любимчиков. Ничего, пусть вылетает. Умные люди говорят, что на теплую кочку всегда найдется резвая лягушка. Не то чтобы я собиралась квакать ради попадания в «белый» список.
– Ботаник, так не бери, если не хочется! – высказался кто-то недовольно.
Не обращая внимания на всеобщий гвалт, я спокойно зашагала к свободному столу, но меня остановили:
– А ты?
Народ даже притих.