Бартон прозевал огромную рыбу. Но зато он увидел стеблеглаза. Первого живого стеблеглаза! До сих пор этих странных рыб видели только мертвыми.
Глаза стеблеглаза помещаются на концах длинных выростов, словно сидят на стебельках.
Стеблеглаз проплыл в каких-нибудь тридцати сантиметрах от иллюминатора. И Биби не увидел его: не успел «поймать» его глазами.
Это было очень обидно. Кому ж увидеть первого живого стеблеглаза, как не Биби? Ведь совсем недавно, изучая этих загадочных рыб, он сделал замечательное открытие.
Стеблеглазов считали особым семейством рыб: так странны они были и так сильно отличались от всех других рыб. И вот оказалось, что это совсем не особое семейство. Это даже не взрослая рыба, а всего-навсего личинка рыбы.
В морской пучине живет красивая рыба — золотистый дракон. Стеблеглаз оказался его личинкой.
Повторилась история угря. Личинок угря долгое время считали за особый род рыб. Дали им название — лептоцефал. И только позже узнали, что лептоцефалы — это просто дети угря.
На глубине шестисот метров Биби увидел большую рыбу. Она была около двух метров в длину. Вдоль ее боков ярко горели белые фонарики. Впереди и позади на длинных жгутах сверкали красные огни. Рыба промелькнула, словно ярко освещенный пароход.
Такая рыба никогда еще не попадалась в глубоководные сети. Биби назвал ее — «нетронутая рыба батисферы».
Семьсот тридцать два метра. Промелькнула большая тень. Она быстро исчезла, но на глубине семисот шестидесяти метров появилась снова.
Огромный силуэт показался в самом конце луча прожектора. Длина его была не меньше шести метров. Форма — правильная, овальная.
Тень не подплывала ближе, и Биби так и не узнал, кто это был. Огромная рыба? Небольшой кит?
Луч прожектора ярко освещал воду. Но он не привлекал к батисфере животных.
На огонь лампы, поставленной на террасе, сотнями летят ночные бабочки, жуки и другие насекомые. Их словно тянет к себе свет. В морской глубине не так. Свет никого не притягивал к себе. Некоторые рыбы уплывали от яркого луча. Но большинство рыб, рачков и других глубоководных животных не обращало на светлый луч внимания. Они плавали так, словно вокруг них была обычная темнота.
На глубине девятисот метров встречалось немало крупных рыб.
Биби заметил больше дюжины рыб длиной от одного до шести метров. А судя по огонькам вдали, много рыб осталось незамеченными. Они проплывали слишком далеко от батисферы.
Батисфера достигла глубины в девятьсот двадцать три метра. Половина барабана была совсем лишена троса: его осталось всего несколько метров.
Пальцы Биби окоченели от холодной стали рамы иллюминатора. Пол был холоден, как лед. В батисфере было тихо и спокойно. Не верилось, что за стальной стенкой батисферы холодная бездна, а над ней слой воды толщиной в девятьсот двадцать три метра.
— На этой глубине вода давит с тяжестью девяноста пяти килограммов на каждый квадратный сантиметр. На стекло иллюминатора давит тяжесть в девятнадцать тонн. На всю батисферу давит свыше семи тысяч тонн…
— Общий вес батисферы и троса на этой глубине четыре тонны. Вы слышите это? — беспокоились на палубе.
— Я и сам умею считать, — проворчал Биби. — Пора подниматься, — сказал он Бартону. — Холодно.
Батисфера поднималась. Вдруг в телефонной трубке послышался странный звук, словно лопнула струна.