Затем, когда остальные члены моей семьи по крови и чести, ушли, чтобы продолжить с ней в соседней комнате, я поднес лезвие к шее этого кастрированного ублюдка и прошептал по-русски:
— Прости меня, боже, ибо я согрешил, — а потом перерезал ему горло от уха до уха.
Весь склад содрогнулся от поздравлений и аплодисментов, пока шестерки, члены банды, находящиеся на самой нижней ступеньке ее иерархии, бросились убирать кровавое месиво, оставшееся после нас, чтобы успеть до того момента, когда женская половина семьи и мои школьные друзья придут на настоящий праздник.
Возможно, я и родился в могущественной семье Кабиновых благодаря слепому случаю, но умру я преступником добровольно.
Все это произошло восемнадцать лет назад, и, хотя теперь я третий человек в одной из самых влиятельных преступных организаций в мире, став мужчиной, я стал ко многому относиться по-другому. Мне больше не интересно тратить время, разделывая всяких вонючих ублюдков или трахая распутные киски грязных шлюх. Нет. Я больше не проматываю жизнь, занимаясь этим дерьмом. Я берегу свой гнев до того дня, когда человек, ответственный за убийство моих жены и брата, да и многих других членов моей семьи, предстанет передо мной, чтобы ответить за то, что совершил.
И, взяв в свидетели Господа Бога на небе и дьявола в Преисподней, клянусь, что когда я до него доберусь, Винсент Риччи всеми фибрами души захочет, чтобы я остался все тем же четырнадцатилетним мальчишкой, который не знал, что это такое, когда у тебя отнимают самое дорогое в жизни. Мальчишкой, который не чувствовал яростной агонии и расчетливого гнева, что приходят к тебе, когда ты теряешь человека, которого любил больше всего на свете.
Несмотря на то, что боссу могущественного семейства Риччи из Чикаго на протяжении последних двух лет удавалось ускользать от меня и моих братьев, наконец, я заполучил одну вещицу, которую он страстно желает иметь. Вещицу, которая сделает его уязвимым, заставит забыть об опасности и долге перед семьей.
И в данный момент она привязана к моей кровати.
Глядя на то, как она крепко спит, одурманенная тем, что ей вколола эта рыжая сука, я не могу не заметить, как она похожа на мою Дарью. Моего милого котика — мою Дарью.
Фарфоровая кожа. Густые, темные ресницы мирно покоящиеся на высоких скулах. Розовые губы, такие пухлые и сочные, будто сами умоляют поцеловать их. Я почти боюсь того момента, когда она откроет глаза. А что, если они будут того же сапфирового цвета, что может…
Я резко встаю со стула, стоящего у кровати и подхожу к окну, вглядываясь в то, как волны неустанно разбиваются о скалистое Тихоокеанское побережье и смеюсь над собой за эти абсурдные мысли. Сейчас не время думать о ресницах, губах или цвете глаз. Не время обольщаться прелестями моей пленницы — этой американской принцессы, как они ее называют.
Она всего лишь средство для достижения цели.
Потому что пришло время мстить.
Глава
1.
(No Moon ~ Iron & Wine)
Мэдден
Севший во время ланча аккумулятор в машине. Это раз. Опоздание на встречу днем из-за севшего аккумулятора. Это два. Мобильный телефон, потерянный где-то между моим офисом, парковкой и дневной встречей, на которую я опоздал из-за севшего аккумулятора. Это, мать твою, три.
Сегодня все, определенно, пошло не так, как я предполагал, и, если бы это была не пятница, я бы, наверное, убил бы кого-нибудь прямо сейчас, сидя в час пик в пробке на печально знаменитом сто первом шоссе. Ненавижу, когда все идет не так, как запланировано. Я уже в восьмой раз за последние десять минут смотрю на часы на приборной панели, и в настоящий момент все действительно идет не так, как, на хер, запланировано.
Я потратил уйму времени, дожидаясь, пока механик из дилерского центра «Мерседес» приведет мою машину в рабочее состояние. Затем я еще дольше общался с чрезмерно услужливой молоденькой сотрудницей «Эппл Стора», которая целый час выписывала мне новый телефон, взамен потерянного, загружала на него мой контент и настройки, и все это время смотрела на меня взглядом, умоляющим отвезти ее ко мне и хорошенько трахнуть. И вот, наконец, я еду домой, чтобы начать уик-энд со своей сладкой девочкой… которая до сих пор не ответила ни на один мой звонок или сообщение. Да что сегодня такое происходит?
Дотянувшись до телефона, лежащего на пассажирском сидении, я большим пальцем жму на маленькую круглую кнопку, и черный экран подтверждает, что я ничего не пропустил, ни звонка, ни смски. Хватаясь покрепче за руль, я недовольно ворчу, мои костяшки сначала синеют, а потом белеют. Блейк прекрасно известно, что я волнуюсь, если она сразу мне не отвечает. И, так как я хорошо знаю, что в этот момент она должна находиться в своей машине и ехать ко мне домой, у нее нет абсолютно никаких причин, чтобы за последние двадцать минут не перезвонить или не написать мне. Я уже серьезно подумываю о том, чтобы при встрече перегнуть ее через колено и отшлепать ее аккуратную маленькую задницу.
К тому времени, когда я подъезжаю к своему дому в испанском стиле в Калабасе, мой желудок сворачивается в тугой узел от беспокойства. Прошло уже больше часа, а от Блейк до сих пор ни слуху, ни духу. На нее это совсем не похоже, и, хотя за последние несколько недель ее эпизоды стали повторяться гораздо реже, нельзя исключать возможность, что что-то могло опять спровоцировать один из них. Мысль о том, что она совершенно беззащитная лежит где-то в таком состоянии, или что у нее мог за рулем случиться приступ, заставляет меня похолодеть. Она может быть в опасности или серьезно ранена.