И вот, наконец, он выбрался на какую-то дорожку. Нормальную. Натоптанную. А не мерещащуюся ему среди лесной поросли. Что обрадовало не только его, но и коня. Животное тоже было не в восторге от блуждания по лесу. Да и настроение седока ему передавалось.
Еще десять минут неспешного шага и «копытное» вынесло Ярослава к реке. Не очень большой, но и не мелкой – метров сорок-пятьдесят в ширину. Но главное – отсюда были видны люди… и какое-то поселение.
О да! Поселение! От его вида парень чуть не присвистнул! С радости. Все под старину. Никаких признаков современной цивилизации. Даже синеньких кабинок биотуалетов и тех не было на окраине. Хорошо организаторы постарались. Молодцы! Всегда бы так! А говорили палатки будут, парковка поблизости…
Радость его, впрочем, быстро улетучилась. Потому что судя по всему намечался бугурт. А он, желая покрасоваться, прихватил с собой парадно-выходной комплект вооружения. И меч отточенный, и копье с полноценным наконечником. Рисковал, конечно. Но кто до него докапываться-то в лесах станет? Да и справки, на всякий случай, у него имелись о том, что это – декоративные элементы, выполненные порошковым прессованием в достославной Испании. То есть, развалятся они от первого удара. «Липа». Но пару раз они выручали. Сотрудники полиции относились с пониманием и определенным интересом. Видимо не все были такими же ворчливыми «стариками», как Егор Петрович.
Итак – бугурт. Что там происходило по мнению Ярослава?
Обитатели поселения отражали нападение незваных гостей. Защитников насчитывалось человек сто пятьдесят. Примерно. На них была классическая для раннего европейского Средневековья одежда – какие-то порты и рубаха. Простые. Грубые. У большинства – не крашенные. Кольчуга была у дюжины человек, из которых лишь половина красовалась в шлеме. На первый взгляд все правильно. Доспехи, в целом, были очень дорогим удовольствием в раннее Средневековье. Шлемы же в особенности.
У всех защитников были предельно простые плоские круглые щиты с кованным умбоном да короткие легкие копья. Кое у кого на поясе просматривались топорики – явно боевые, ибо такие в хозяйстве малопригодны из малого веса и размера. Где-то мелькали саксы – большие ножички универсального назначения. А у троих даже мечи имелись. Солидно! Один меч на полсотни ополчения – это богато для раннего Средневековья. Да и кольчуг у них было больше, чем должно «в среднем по больнице» для того же периода. Видно не бедствуют. Хотя и не скатываются до вполне типичной привычки реконструкторов. Если на XIV-XVI века еще можно что-то подобрать пригодное для бугуртов в роли бедных воинов. То века до XIII-XIV все сплошь аристократы. Ибо те доспехи, что ребята на себя напяливают, были доступны единицам. А тут хорошо. Тут прямо глаз радовался аутентичности и натурализму.
Им противостоял отряд поменьше – около сотни. Вооружен и снаряжен он был также. Плюс-минус. Разве что одежды крашенной побольше немного, да кольчуг не дюжина, а полторы. Уважаемые люди подошли по меркам раннего Средневековья.
Отряды выстроились.
Покричали друг другу всякие оскорбления. И, защитники кинулись навстречу своим врагам. Единство построения сразу рассыпалось, что вполне типично для средневековой пехоты. Никто не пытался соблюдать строй. Да и не мог, ибо строевая подготовка осталась либо в далеком прошлом настоящей Римской Империи, либо не менее далеком будущем. Дикий, типично варварский натиск. Так атаковали галлы на заре Римской республики. И германцы во времена Тацита. И викинги в десятом веке. Вот и тут – ничего нового. Разгон. Крик. Удар. Где щит в щит. Где ногой в щит, стремясь опрокинуть супротивника на землю. Но «гости», пришедшие на лодках, выстояли. Они-то держались строя и никуда не бежали, поэтому смогли с трудом, но удержать разрозненный натиск толпы вооруженных мужчин.
И тут Ярослава пробрало.
Он много лет занимался военно-исторической реконструкцией эпохи викингов . Многое изучил на этот и смежные периоды – да с большим плечом. Провел за тысячу индивидуальных поединков и сотни полторы командных, не говоря уже о многих десятках бугуртов. Он был матер в свои двадцать пять и ярко выделялся даже на фоне коллег по хобби. Но там для него бой был спортом и развлечением. Здесь же убивали по-настоящему... и это не было похоже на постановку или игру.
Эти два отряда были не так далеко, чтобы обмануться в оценках. Вон – копье попало в правый бок бойца и из развороченной грудной клетки обильно полилась кровь. Другой боец упал навзничь, брызжа кровью из разодранного горла. Видно копьем сонную артерию перебили. А тому вон голову вообще отрубили. Тело рухнуло, а «волосатый кочан» – запрыгал по зеленой траве…
Ярослав невольно тронул поводья коня и тот не спеша пошел вперед. Чувства опасности пока не пришли. Все еще был шок. И любопытство. Что ни говори, а то, как убивают других всегда и всем интересно. Даже если они рьяно утверждают другое.
Но тут чей-то возглас заставил парня вздрогнуть. Он оглянулся и понял, что стоит довольно близко к толпе женщин, детей и совсем уж немощных стариков, либо увечных. Те, видимо, его сразу не заметили, как и он их. Слишком увлеклись зрелищем смертоубийства. Теперь же, обратив внимание, отхлынув в сторону и что-то залопотав.
Народ как народ. Не в «говне» с головы до ног, как показывали в некоторых фильмах. Но и о чистоте речи не шло даже в предположениях. Да оно и понятно. Жили-то они в домах, что топились по-черному. Вон – печных труб нет, ни одной. Вместо них духовые оконца с почерневшим от сажи «зевом». При таком обогреве – хочешь не хочешь и сам прокопченный станешь, пропахший дымом и пропитанный сажей. И не только телом, но и одеждой всей. Что бомж летний, паркового обитания.
Современных Ярославу реконструкторов что отличало? Правильно. Ухоженность. Даже грязь они накладывали с любовью, как макияж. А тут – натуральная жесть. Вон – малец с зеленой соплей, торчащей из носа, выпучил на Ярослава глаза. Босиком стоит в одной лишь грубой рубахе из некрашеной ткани. Ноги грязные, мордочка чумазая. Остальные – под стать ему. В обуви почти никого нет. Крашенная одежда у единиц. Украшения – так и вообще – лишь у парочки дам. Беременных, кстати, хватает, чего обычно на слетах реконструкторов редкость. Женщин в их среде вообще не много, а таких отмороженных, что готовы «с пузом» лазить по фестивалям – так и вообще – с гулькин фиг.
Ярослав прислушался к тому, что лопочут эти люди и ахнул. Древнерусский! Или, как еще называют – восточный извод общеславянского языка. Причем в довольно архаичном варианте – еще до падения редуцированных. И что примечательно - он их недурно понимал. Сказывались многолетние занятия с репетитором. Такого рода хобби ведь подразумевают не только махание мечом и дефилирование в красивых доспехах. Нет. Отнюдь. Особенно при деньгах и должном энтузиазме, которых у Ярослава хватало. Впрочем, звучала не только славянская речь. Кое-кто что-то говорил и по-скандинавски. Точнее язык он определить не мог, так как касался лишь стародатского, но общую канву и логику повествования прекрасно понимал.
- Ты кто? – Наконец решившись, спросила молодая женщина, выступив вперед. Совсем молодая. Девушка. Если не подросток. Хотя в эти годы совсем другие нормы зрелости. Тут в восемнадцать у иной девчушки уже два, а то и три ребенка по лавкам сидит. А в двадцать пять можно и бабушкой стать… если доживешь.
- Человек, - односложно ответил парень по-старославянски, наблюдая за ее реакцией.
- А зовут тебя как, человек? – Осторожно спросил престарелый мужчина весьма изношенного вида.
- Ярослав Васильевич, - без всякой задней мысли ответил парень. А потом чуть помедлив, добавил. – Феофилов. – Сказал и понял – ляпнул он что-то очень странное. Вон как лица у них вытянулись. Но слово не воробей – вылетит – не поймаешь. А оправдываться начнешь, только хуже сделаешь.