— Эти шутихи?
— Их! Подумать только, всего-то и надо было, что запустить ракету не в небо чтобы там возниу огненный всполох, а во врага! Ведь просто же!
От избытка чувств Субэдэй с силой ударил себя по колену кулаком. Ему было обидно, что такое простое и эффективное решение не пришло в его голову. Ведь какие тогда еще более грандиозные победы можно было одержать! Не пришлось бы столько бодаться с теми же аланами (сильные и умелые воины, а не лишь грозно выглядящие грузины и даже не дикие идельгезиды) и половцами в боях с которыми они убитыми и ранеными потеряли практически целый тумен, пусть в потерях в основном были набранные из ранее покоренных народов воины, но все же…
«Остается только порадоваться, что это же решение не пришло в голову циньцам», — подумал он и его даже передернуло, как только представил, чтобы произошло случись такое.
А описание того, что случилось с булгарами было красочное. Даже если поделить сказанное на два, то все равно эффективность обычных шутих просто потрясала. И ведь против такого использования ракет не вдруг найдешь противодействие. И это беспокоило Субэдэя.
Его с Джэбэ армия конная и стоит русам пустить ракеты, как эта армия тут же потеряет боеспособность, ибо кони невероятно пугливы и стоит взорваться шутихе, как они взбесятся и начнут разбегаться не реагируя на понукания всадников.
«Значит их нужно научить не реагировать на взрывы, по крайней мере до такой степени, чтобы кони остались управляемы, — подумал Субэжэй. — Но как? Пороха нет. На месте не сделать, так как среди рабов нет знающих секрет изготовления. Везти слишком долго… Впрочем рабы-циньцы что-нибудь придумают, если жить захотят. А не придумают, так башку долой, иначе зачем они мне нужны такие никчемные?»
— Если все так как ты сказал, то у русов будет серьезный перевес сил, — сказал Джэбэ, — но я не вижу причин для большого беспокойства. Вспомни поход в империю Цинь. Там тоже была огромная армия и что? Чингизхан низверг империю. Почему бы и нам не повторить его путь?! Все эти земляные черви слабы перед нами, что мы не раз уже доказали и докажем еще не единожды!
— Да, империя Цинь была нами повержена, вот только она находилась в состоянии упадка, на грани развала, воины не желали воевать и не умели этого делать, по сути мы нанесли ей лишь добивающий удар. С русами все иначе. Их царство на подъеме, а их воины умеют сражаться и хотят этого!
— Не вижу бол
Три года прошедшие с момента избрания Юрия Всеволодовича Объединителя на царский трон были пожалуй самыми мирными в известной истории Руси, что во внутренней жизни, что на внешних пределах.
Князья не сразу смогли перестроиться на новый лад и по привычке пытались решить возникшие разногласия (как правило связанные с «уточнением» границ своих уделов с соседями, кои действительно были обозначены весьма условно, хоть и старались их провести по естественным рубежам вроде рек и гор) самостоятельно силой оружия. Но подобные замятни, особенно когда начинался передел населения, то есть как обычно угонялся полон на свою землю, пресекались и карались жестко.
— Для этого есть Палата князей! — напомнил им Юрий Всеволодович. — Если решение Палаты вас не устраивает, можете апеллировать ко мне. А если и мое решение вам не по вкусу, то есть Божий суд! Но! Драться будете лично, без привлечения дружин и не выставляя поединщиков.
Своими жизнями князья дорожили, а после того как особенно непонятливых, забивших болт на слово государево казнили, стали вести баталии в Палате. Хотя и без поединков Божьего суда не обходилось, но редко, как правило хватало решения царя.
Народ вздохнул с облегчением и без того высокий рейтинг Юрия Всеволодовича, как блаженного князя, пополз вверх. Ну, не обошлось конечно без осторожных вбросов агентами спецслужб Юрия, что при любой удобной возможности напоминали кому люди обязаны тишиной и спокойствием. А то память у людей на хорошее коротка и начинают ценить достижения, только их потеряв. Так вот, до потери доводить не стоило, для чего напоминать о достигнутом и стращать, что все это можно потерять. В общем шла достаточно аккуратная информационная политика пополам с пропагандой.
Священники в этом плане не отставали. Они тоже умели держать нос по ветру и после того как были изгнаны греки, а их последователи задвинуты в совсем уж глухие скиты, тоже принялись славить государя.
Тут правда не обошлось без перегибов ибо недаром сказано, что заставь дурака молиться, он и лоб расшибет, а слишком много сладкого вызывает тошноту… Вот чтобы людей не затошнило от излишне большой дозы словесной патоки в адрес государя, а значит и раздражение на самого государя, их одергивали и начинали расследование, а не скрытый ли ты враг.
Но этим занимался уже Патриарх Симон посредством созданной собственной спецслужбы — Инквизиции. И занимался весьма ответственно ибо Юрий Всеволодович достаточно четко обозначил свою позицию… когда несколько священников, что вели недостаточно благообразный образ жизни, если не сказать хуже, даже после предупреждения о недопустимости подобного поведения, вдруг отправлялись на свидание с Господом. Кто подавился вишенкой, кто с лестницы упал да так неудачно, что шею сломал.
После того, как был разгромлен Орден меченосцев в Прибалтике, а потом отражена реваншистская высадка под предводительством епископа рижского Альбрехта, рыцари больше не совались на теперь уже западные границы Руси и их союзников.
Латгалы, ливы, курши и земгалы принявшие христианство, и понимая, что от нового вторжения папистов они самостоятельно не отобьются, вошли в состав государства. Это вхождение было дополнительно закреплено династическим браком. Так брат Юрия — Владимир женился на дочери вождя самого крупного племени.
Что до союзников — эстов, то тут тоже все было, что называется на мази. Самый влиятельный вождь этого народа — Лембит, хоть и был язычником, но вел планомерную политику сближения.
Имелись правда некоторые проблемы с племенами что входили в формирующееся княжество Литовское, но так и не сформировавшееся. За то, что они под предводителем своего вождя Миндовга поддержали папистов, и ударили в спину армии Юрия, княжество было разбито и развалено на части.