Исследование типологических и генетических связей обско-угорского фольклора — задача будущего, а приведенные примеры лишь показывают, сколько открытий может ожидать здесь специалистов.
Исходя из того, что это первое крупное издание повествовательного фольклора на русском языке, мы стремились по возможности полно представить его сюжетно-тематический состав и попытаться отразить традицию в ее различных проявлениях. При отборе и подготовке текстов учитывались следующие соображения и обстоятельства.
В этнографической литературе хантов и манси нередко описывают вместе, но фольклор их публикуется раздельно. В данном издании объединены оба подхода: при общем предисловии тексты разделены на хантыйскую и мансийскую части. Учтено и деление обоих народов на крупные диалектно-этнографические группы: мы стремились включить в сборник тексты каждой из них. При отборе материалов использовались и старые и новые записи — как опубликованные, так и архивные, чтобы проследить живучесть фольклорной традиции и ее трансформацию в течение почти полутора веков.
Реальность обско-угорской фольклористики такова, что в этих источниках не оказалось достаточного количества русских переводов с полноценных фольклорных записей. Современные же лингвисты и собиратели, даже владеющие родным и русским языками, испытывают трудности в переводе из-за большого числа архаизмов, отсутствующих в живой речи; по некоторым диалектам специалистов вообще не оказалось. Поэтому при подготовке издания проведен широкий поиск источников и привлечены материалы 29 собирателей, но, несмотря на это, подборку текстов нельзя считать равноценной. Лучшими образцами являются рассказы прекрасных знатоков фольклора, записанные на национальном языке и переведенные на русский специалистами, владеющими обоими языками. В ряде случаев переводы сделаны совместно рассказчиком и собирателем. Для того чтобы достаточно полно представить в сборнике сюжетный состав обско-угорского фольклора, пришлось сделать перевод некоторых текстов не с оригинала, а с его немецкого перевода. Кроме того, в издание вошли тексты, рассказанные по-русски (что отражает и современное состояние самой фольклорной традиции). Это главным образом записи последних лет у восточных хантов, по которым практически отсутствуют публикации на национальном языке; они могут быть полезны своей информацией о сюжетах и героях.
Как уже отмечалось, часть материалов публиковалась ранее, в том числе и на русском языке, но в настоящее время эти издания почти недоступны. Многие тексты специально переведены для данного сборника и публикуются впервые.
Название, если оно отсутствовало у рассказчика, было дано собирателем либо составителем. Народные названия чаще всего даются по имени главного героя, например "Женщины Мось сказка" или "Эква-пырись"; но содержание одноименных сказок может быть самым разным, поэтому в некоторые названия необходимо было внести уточнения.
Многие имена, отражающие происхождение, внешний образ, привычки героев, даны в русском переводе, например Желанный Богатырь — Купец Нижнего Света, Купец Верхнего Света. Наряду с такими антропонимами имеются и имена без нарицательного значения (Альвали, Лампаск), которые трудно перевести на русский язык. Но чаще всего герои безымянны и указаны лишь их родственные взаимоотношения: старик и старуха, тетя и племянник и т. п. У северных групп нередко в мансийское имя героя включены хантыйские слова, и наоборот. Рассказчику и слушателям это понятно, но перевести бывает трудно, так как не всегда известно, из какого языка взята та или иная часть имени. Из-за трудностей с переводом некоторые имена в текстах нашего сборника оставлены в той форме, в какой они записаны на родном языке.
Лингвистические цели при подготовке издания не преследовались. Тексты записаны у носителей нескольких диалектов хантыйского и мансийского языков разновременно, многими собирателями, с применением разных транскрипций, поэтому могут встречаться различия в написании одних и тех же терминов. Мы стремились наиболее часто встречающиеся термины привести в текстах к единообразию, а в словаре дать и варианты,
В опубликованные ранее тексты иногда вносились лексические и орфографические уточнения, сделана небольшая правка с учетом характера издания, убраны затрудняющие чтение скобки (в скобках оставлены лишь пояснения рассказчиков, данные ими в процессе изложения). Сложные имена на национальных языках даются через дефис; на русском языке компоненты имен собственных пишутся с прописной буквы.
В примечаниях к текстам указаны имена собирателя и переводчика, время и место записи, имя и возраст рассказчика, ссылка на публикацию. Имя переводчика не указано в тех случаях, когда оно неизвестно либо запись сделана с рассказа по-русски. О некоторых рассказчиках даны более подробные сведения в отдельной части (после примечаний).
Неопубликованные записи А. Баландина, И. Ерныхова, Е. Кузаковой, А. Пики, Н. Сайнаховой, В. Соловар хранятся в их личных или семейных архивах. Материалы Н. Лукиной, Г. Пелих, В. Чернецова взяты из архива Музея археологии и этнографии Сибири при Томском университете, а текст И. Каскина — из архива Тобольского гос. историко-архитектурного музея-заповедника. Часть архивных материалов подготовлена к сдаче в наш сборник не собирателями или переводчиками, а другими лицами (М. Вахрушева-Баландина подготовила № 106, 108, 112, 148, 150, 152; Е. Мартынова — № 42; Н. Лукина — № 4, 110, 116, 117, 123, 124, 138, 139, 149, 153, 155, 158, 159, 166, 171-173, 175, 176, 190, 192-194; 197-200).
В примечания включены также комментарии, раскрывающие смысл тех или иных эпизодов и формул, бытовые реалии и религиозные представления, исторические факты, места происходящих событий и т. п. (все это комментируется при первом употреблении или упоминании). Часто встречающиеся этнографические термины и имена персонажей разъяснены в словаре, куда вошли также и топонимы.
При подготовке комментариев и словаря использованы сведения, приведенные собирателями и переводчиками. Особенно широко привлекались данные И. Авдеева, С. Патканова, В. Чернецова, В. Щтейница; к текстам, переведенным Е. Шмидт, почти все комментарии составлены ею.
Выражаем глубокую признательность венгерской фольклористке Еве Шмидт за ценнейшие консультации и конкретные сведения по обско-угорскому фольклору, а также кандидату исторических наук Е. С. Новик за серьезную помощь в ходе всей работы над сборником. С благодарностью приняты и конкретные предложения по доработке книги, высказанные в рецензиях кандидата филологических паук Е. А. Хелимского и кандидата исторических наук В. Я. Петрухина.
Не было ни земли, ни воды, был только один Нум-Торум. Был у Торума дом в воздухе; на расстоянии трех аршин от дверей лежала доска, и только по этой доске ходил Торум, когда он выходил из дома. И ел и пил он только мед и сур. День и ночь он бывал дома, только два-три раза в день выходил гулять. Когда он приходил с прогулки, то садился на место-перину, садился и думал.
Однажды во время его размышлений капнула капля сверху на стол. Капля скатилась со стола, упала на пол, и вышел младенец — женщина Еви. Маленькая девочка открыла дверь и вошла в другую комнату. Когда она оделась в этой комнате в платье, неизвестно откуда полученное, и вышла к Нуму, то он бросился ей на шею, поцеловал ее и сказал:
— Будем с тобою век жить.
Долго жили, коротко жили, у них родился сын. Сын рос очень быстро, потому что такие люди быстро растут, и вышел однажды на преддверную доску гулять. Отец и мать говорили ему:
— Далеко не ходи, ты можешь с этой доски упасть.
Он их успокоил, говоря, что не упадет. Вдруг сверху спустилась бумага прямо к сыну Нума и прильнула к ладони правой руки. Бумага эта поднялась вместе с ним кверху, и он пришел к дедушке. Тот его спросил:
— Ты пришел ко мне?
— Да, я пришел.