Ей уже не было интересно прятаться от пуль.
Кондиционер был выключен и комнату наполнил горячий индонезийский воздух. Дагмар лежала абсолютно голая, простыни под ней пропитались потом. Она думала о холодной газировке, но стрельба путала мысли.
Когда в ночи зазвонил телефон, она вздрогнула. Она взяла телефон и сказала:
— Это Дагмар.
— Вам страшно? — спросил женский голос.
— Что? — В сердце прокрался страх. Она села.
— Вам страшно? — повторила женщина. — Бояться — это нормально.
За прошедшие несколько дней Дагмар видела смерть людей, погромы, пожар, уничтоживший ближайший рынок. Она заперта в номере отеля в осаждённом городе, где у неё не было ни друзей, ни ресурсов.
Страшно ли ей?
Глупый вопрос.
Она прибыла в Джакарту из Бенгалуру, города, который раньше назывался Бангалор, рейсом авиакомпании «Гаруда Индонезия», в сопровождении вежливых милых стюардесс, которые, казалось, только что сошли с подмостков конкурса «мисс Индонезия». Самолёт три часа кружил над аэропортом Джакарты, пока, наконец, не получил разрешение на посадку. Этого времени хватило, чтобы Дагмар начала думать, что могла не успеть на рейс на Бали. Милые стюардессы всё же сглаживали впечатления, постоянно поднося выпивку.
Самолёт сел и Дагмар встала в очередь со всеми остальными в ожидании прохождения таможни. Сотрудник таможенной службы выглядел мрачным и каким-то отвлечённым. Дагмар пришлось несколько минут провести в ожидании, пока офицер закончит нервный резкий разговор по телефону. Когда подошла её очередь и она шагнула ближе к будке, таможенник, не глядя, поставил печать ей в паспорт и махнул рукой, чтобы проходила.
Она обнаружила, что в международном аэропорту Сукарно-Хатта водилось два типа людей — сумасшедшие и угрюмые. Первые громко разговаривали по-явански или по-судански друг с другом или по телефону. Вторые молча сидели кто на пластиковых стульях, кто на собственном багаже. Экран под потолком сообщал, что рейс на Бали отложен ещё за час до её прилёта.
С сумкой на плече Дагмар принялась прокладывать себе путь среди сердитых бизнесменов и хмурых родителей с крикливыми детьми. Большинство женщин здесь носили на головах платки или белые мусульманские шапочки. Она заглянула в обменник, чтобы поменять немного наличности, но тот оказался закрыт. Курс валют на щите показывал что-то около 110000 рупий за доллар. Большая часть магазинов и ресторанов тоже были закрыты, даже дьюти-фри и сетевые лавки в большом торговом центре по соседству, где она думала обменять себе немного рупий. Банк тоже не работал. Банкомат отключён. Газетные заголовки пестрели яркими крикливыми надписями и фотографиями возмущённых политиков.
Она прошла через прозрачные двери в главный зал, чтобы обменять билет на Бали. Администратор в «Гаруда Индонезия» уже не выглядела, как мисс Джакарта. Она была невысокой женщиной с длинными бордовыми ногтями и жёлтыми от никотина пальцами. Она сказала Дагмар, что этим вечером рейсов на Бали больше не будет.
— Рейс отменён, — сказала женщина.
— А у других авиакомпаний? — спросила Дагмар.
— Все рейсы отменены.
Дагмар уставилась на неё.
— Прям, все?
Женщина посмотрела на неё обсидиановыми глазами.
— Все рейсы отменены.