Вотзефаку отдали карту, он пару секунд посмотрел на нее и вернул обратно.
– Через полчаса будем.
Толя расслабился и стал смотреть на окрестности. Окрестности, надо сказать, глаз не радовали. Создавалось впечатление, что дорога проложена в пустыне, хотя, если верить ангелу, когда-то здесь была столица. Кругом простирались совершенно пустые земли, лишь иногда разбавляемые страшного вида деревьями. Вдоль дороги изредка попадались закусочные, обозначенные на карте все до единой. Толе вдруг пришло в голову, что если все белые пятна на карте – это пустыни, то жизнь в этом мире наверняка ужасна. Мало-помалу он задремал.
Во сне Толя увидел свой дом и своих родителей. Друга Саню, а потом, почему-то, Веронику. Она выглядела очень расстроенной и все время грустно качала головой.
– Проснись, приехали!
Толя открыл глаза. Все, кроме него, уже вылезли из машины, и он тоже поспешил сделать это. Они остановились около большого деревянного дома, выглядевшего очень серьезно. Ставни были закрыты, из стен торчали металлические пруты, к тому же остро заточенные. Над входной дверью висела табличка: «Мас. Штаб. Вход только для мастеров».
– Пошли, что ли? – предложил Вотзехелл.
Они подошли к двери, и Толя постучал. Тут же заслонка вверху двери отъехала в сторону, в отверстие просунулись два ствола, и хриплый голос произнес:
– Пароль!
– Толя, залечи ему чего-нибудь, – посоветовал Вотзефак.
– Чего? Откуда мне знать пароль?
– Пароль! – подтвердил голос.
– Может быть, «Рыба-меч»? – предположил Синеман.
– Давай-ка вот этот попробуем!
Все обернулись. Вотзехелл, тихонько слинявший, увидев двустволку, вернулся назад, держа в руках дробовик. Он навел его на отверстие и сказал:
– Прокатит такой пароль, или показать, как работает?
– Подожди! – воскликнул Толя. – А ну как ты его не убьешь, а только ранишь? Я ж замучаюсь ему операции делать! Одна пластика чего стоит! А у вас тут ни антибиотиков, ни анестезии толковой.
– Проходите, – меланхолично сказал голос.
Дверь открылась, друзья переглянулись.
– Это что, был пароль? – поразился Толя.
– Ты сказал слова, изобличившие в тебе мастера-доктора, – сказал страж, оказавшийся маленького роста бородатым мужчиной, лет сорока. – Это стало паролем для тебя.
Толя кивнул и зашел. Друзья потянулись за ним.