– Точно? – переспросил Толя.
– Точно, – подтвердил ангел.
Толя немного подумал и задал самый главный вопрос:
– А зачем ты мне монетку подвесил?
Ангел с жалостью посмотрел на Анатолия. Как ему удалось продемонстрировать жалость во взгляде через черные очки – остается загадкой. Одно слово – ангел.
– Шире мыслить надо, доктор! – заявил он. – Я не только монетку подвесил, но и все остальное, кроме тебя. Не веришь – посмотри. – Он показал пальцем в стену.
Сообразив, что к чему, Толя пошел в комнату, где сидели перед телевизором его родители. Они сидели с открытыми глазами, но казались какими-то одеревеневшими. Даже не дышали. Можно было бы впасть в панику и обвинить ангела в бессовестном геноциде, но ведь и диктор новостей в телевизоре тоже застыл с открытым ртом.
Анатолий в задумчивости вернулся в свою комнату. Ангела там уже не было, но из кухни доносились таинственные звуки. Анатолий поспешил туда. Оказалось, что ангел вытащил из холодильника кастрюлю со вчерашним борщом и теперь торопливо поглощает его поварешкой.
– Он же холодный, – намекнул Толя.
– Фигня, – отозвался ангел. – Все равно греться не будет. Молекулы все застыли.
– И что?
Ангел перестал есть и уставился на Толю.
– Ты в каком классе учишься?
– В выпускном.
– У вас что, физику не проходят? Тепло – есть движение молекул. А поскольку двигаться молекулы смогут только тогда, когда я этого захочу, и только все сразу, то суп разогреть не удастся, как бы я этого не хотел. Это, кажется, один из законов термодинамики.
– Слушай, ангел, а почему ты, собственно, жрешь мой борщ? Ты бы хоть разрешения спросил! Или очки снял.
Ангел очков снимать не стал, но вновь вышел за рамки человеческих возможностей, посмотрев на Толю укоризненно.
– И тебе жалко борща для ангела? Люди когда-то баранов стадами в жертву приносили, а ты…
Говоря это, ангел не забывал зачерпывать борщ.
– Я же все-таки не баран, – напомнил Толя. – Ты, может, все-таки объяснишь, в чем дело? Пришел тут, время остановил… борщ, опять-таки, хаваешь. Надо-то тебе чего?
Ангел оторвался от кастрюли, вытер рот ладонью и посмотрел на Толю. На этот раз безо всякого выражения.
– Дело есть, – коротко сказал он. – Мир надо лечить, и наш старший решил, что нужен не супергерой, не новый мессия, а самый настоящий доктор. Это и будешь ты.