Неужели только потому, что она была твоей любовницей?
Кендалл откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза, и посидел так пару секунд, потом смерил домашних тяжелым от гнева взглядом.
- Я хочу поговорить с мистером Холманом наедине, - отчеканил он сухим формальным тоном. - Поэтому я буду крайне признателен, если вы оставите нас вдвоем.
- Но, Рейф! - Хиллан не мог скрыть обиду. - Я ведь управляющий вашими делами! Любое решение по столь важным вопросам...
- Выйдите отсюда! - чуть повысил голос Кендалл. Менеджер без лишней спешки направился к двери, явно рассчитывая изобразить достойное отступление, но это у него плохо получалось. Антония поднялась с кушетки, надменно вскинув голову, но приказу отца подчинилась беспрекословно. Дверь за ними захлопнулась, Кендалл принялся непослушными пальцами набивать трубку.
- Что мне делать? - спросил он.
- В вашем распоряжении три дня, - ответил я. - После этого будет слишком поздно. Если пойдете на встречу с Боулером и его клиентом в кабинете банкира, вам не оставят иного выхода, кроме как согласиться на его условия. Если же вы не уступите, они разоблачат вас как плагиатора и передадут дело в суд. Стало быть, единственный шанс - разоблачить сообщника шантажистов здесь, в доме, и доказать его виновность.
- За три дня? - Он недоверчиво покачал головой. - Каковы шансы на успех, мистер Холман?
- Положение, конечно, скверное, но шанс выиграть есть всегда.
- Вы попытаетесь? Я кивнул:
- Разумеется. Но одно вы должны уяснить твердо: это не доставит удовольствия никому из живущих в доме, в том числе и вам самому.
- Хорошо, мистер Холман, поступайте так, как сочтете необходимым.
- Это означает копаться в личной жизни каждого, вытаскивать на свет Божий то, что они хотели бы спрятать, обнажать чувства, которые они скрывали годами, - предупредил я. - А в результате все, кому не в чем себя упрекнуть, возненавидят вас не меньше, чем меня.
- Это необходимо сделать... Не жалейте никого, включая меня!
- Хорошо. - Я взглянул ему в глаза. - Где мне искать Джеки?
Его лицо вновь окаменело на несколько секунд, но тут же просветлело.
- Вы правильно начали, мистер Холман... Джеки Лоррейн. У меня где-то записан ее адрес, я его найду.
- А как насчет живущего здесь актера Джона Эшберри? Может, имеет смысл переговорить с ним прямо сейчас?
- Боюсь, что нет. Каждый понедельник он навещает старого приятеля в Санта-Монике и возвращается не раньше полуночи.
- Что ж, это потерпит до завтра... Могу я получить адрес Джеки Лоррейн?
- Сейчас принесу.
Драматург вышел из комнаты, а я, чтобы убить время, закурил сигарету. В гостиной стояла такая тишина, что можно было расслышать негромкое гудение кондиционера где-то у меня под ногами. В воздухе, если принюхаться, все еще витал легкий аромат духов Антонии. Вскоре возвратился Кендалл с листком бумаги.
- Я переписал вам адрес, - деловито заговорил он, - но не уверен, что она по-прежнему там живет.
- Это легко проверить... Еще один вопрос, прежде чем я уйду. Антония ваша родная дочь? Кендалл так и вскинулся:
- Какого черта вы имеете в виду? Разумеется, она моя дочь.
- Мисс Кендалл так мало на вас похожа, что мне невольно пришло в голову, уж не приемный ли она ребенок.
- Нет, Антония - копия матери, умершей, когда девочка была еще младенцем.
- Мне просто стало любопытно. - Я пожал плечами.
- Этого требует ваша работа, мистер Холман. - Он невесело улыбнулся. - Моя - тоже, и вплоть до недавнего времени я считал себя чем-то вроде эксперта. Нервный оскал Кендалла мало напоминал улыбку.