- Какой еще чулан вам понадобился?
- Тот, где вы держите взаперти ручного вокалиста, - ответил я, - беднягу, к чьим голосовым связкам подключены провода дверного звонка.
- Ах вот оно что! - Джеки вдруг расхохоталась. - Оригинально, правда? Я заказала звонок после того, как этот мерзавец Тони Алтино сбежал от меня, даже не соизволив попрощаться. Эти слова - начало песенки из его альбома и довольно точно характеризуют Тони. Это ничтожество и в самом деле никуда не годный любовник. Слушая его песенку "Скажи, что любишь меня", я готова была поклясться, что несчастный сгорает от безумной страсти, а на самом деле... Поверите ли, негодяй накануне очередной записи иногда не желал отвечать мне по телефону, опасаясь за свой драгоценный голос!
- Певец, драматург... А кто вы такая, мисс Лоррейн? - спросил я. - Просто коллекционируете знаменитости или тоже из их числа?
- Я актриса, - холодно ответила она. - Никто никогда обо мне не слышал, но мое лицо знакомо всем, кто смотрит телевизор. Я любящая жена полицейского-неудачника, гордая подруга симпатичного, молодого, но закомплексованного врача, несчастная девица из салуна, влюбленная в шерифа, угодившего в трудное положение. Назовите сериалы, и я опишу вам эпизоды, где играла спутницу героя, мучимого какими-нибудь проблемами. - Взглянув на мою ошарашенную физиономию, она сердито повела плечиками. - Садитесь, Рик Холман, нечего стоять тут открыв рот, а то я начну нервничать или подумаю, что у вас тоже постоянные трудности.
Я опасливо присел на краешек ультрасовременной кушетки, явно не предназначенной для нежных игр, да и вообще для человека из плоти и крови, но потом до меня дошло, что у бедняги, видимо, тоже какие-то проблемы. Джеки Лоррейн устроилась рядом, внимательно изучая меня колдовскими глазами.
- Если кто-то и уволок пьесу Рейфа, то, должно быть, успел вернуть вовремя, до открытия сезона на Бродвее?
- Нет, ее стащили, чтобы кто-то другой мог сделать копию и таким образом получить материал для шантажа, - пояснил я. - Теперь они предложили Кендаллу выбрать: либо заплатить огромную сумму, либо доказывать в суде, что он не плагиатор.
- По-моему, все это ужасно нелепо! - Она засмеялась было, но тут же посерьезнела. - И все же, насколько я понимаю, вы говорите правду...
- Естественно, - буркнул я. - Иначе зачем бы я пришел сюда?
Она глубоко вздохнула, гигантский подсолнух на груди мигом расплылся, утратив привычные очертания.
- Вот уже не знаю... - В ее глазах вспыхнул чуть насмешливый огонек. - Но, пожалуй, я бы сумела отыскать пару довольно веских причин.
Я не стал говорить, что обе они сейчас у меня перед носом. Зачем впадать в вульгарность.
- Давайте пока ограничимся Кендаллом и его проблемами, коль скоро вы крупная специалистка по таковым.
- Я под подозрением только потому, что жила в доме в то время, когда это произошло? - Она нахмурилась. - И кто же упомянул имя Джеки Лоррейн?
Не успел я раскрыть рот, как она прижала палец к моим губам:
- Давайте-ка я сама отгадаю. У меня только одно предположение: милая маленькая Антония, верно?
- В самую точку.
- Это было нетрудно! - Она мрачно усмехнулась, и уголки губ поползли вниз. - Антония никогда и мысли не допускала, что в жизни ее папочки может появиться другая женщина. По ее мнению, он в этом не нуждается.
- Вы ее не устраивали? Она была против?
- Господи, вы все ловите на лету, Рик Холман. - Длинные ресницы пару раз одобрительно затрепетали. - Разумеется, Антония была вне себя, но у нее хватило сообразительности не показывать этого в присутствии папеньки. Вот когда мы оставались вдвоем, все сразу же менялось. - Немного помолчав, она тихонечко вздохнула. - Так что, мне выпала роль главного злодея?
- Не более чем любому, кто жил тогда у Кендалла, - честно ответил я.