Теория прибавочной стоимости К. Маркса не только разоблачила тайну капиталистической эксплуатации, но и доказала неизбежность усиления эксплуатации рабочего класса с развитием капитализма. Тем самым было дано научное обоснование неизбежности обострения классовой борьбы пролетариата по мере развития капиталистического способа производства, неизбежности революционного перехода от капитализма к социализму.
Таким образом, огромное действенное значение теории прибавочной стоимости для пролетариата состоит в том, что она раскрывает ему глаза на его действительное положение в системе капиталистического производства, показывает непримиримые противоречия между трудом и капиталом, обосновывает необходимость социалистической революции, вдохновляет на штурм капитализма. И именно поэтому буржуазные экономисты приняли в штыки Марксову теорию прибавочной стоимости, а реформисты ревизуют ее.
Критика теорий, отрицающих наличие эксплуатации при капитализме. С давних времен вульгарные буржуазные экономисты изображали рабочих и капиталистов не как эксплуатируемых и эксплуататоров, а как одинаково необходимых участников процесса производства, интересы которых находятся в гармонии друг с другом. К числу ранних проповедников этой теории относится французский вульгарный экономист Ф. Бастиа, одно из главных произведений которого называлось «Экономические гармонии». Восхваляя капитализм, Бастиа восклицал: «...Разве современное общество... не представляет собою самой прекрасной, совершенной, прочной, всемирной и справедливой из всех ассоциаций».
Идеи вульгарной политической экономии XIX века восприняла и продолжила буржуазная политическая экономия XX века, пытающаяся подменить подлинный антагонизм между наемным трудом и капиталом мнимой гармонией интересов. Характерным примером может служить теория Д. Б. Кларка, изложенная им в книге «Распределение богатства», которая была впервые опубликована в 1899 году и несколько раз переиздавалась в XX веке. Основной его тезис гласит: «Если заработная плата, процент и прибыль... определяются в соответствии с здравым принципом, то различные классы людей, сочетающие свои силы в производстве, не могут иметь претензий друг к другу». Таким образом, по Кларку, капиталистическое общество состоит не из антагонистических классов, не из эксплуататоров и эксплуатируемых, а из дружественных классов, сочетающих свои силы в производстве. Еще дальше идет ряд современных буржуазных экономистов, которые распространяют легенды о «бесклассовом» капитализме. Например, американский экономист Баулдинг вообще отрицает существование рабочего класса. Он заявляет: «В действительности такой вещи, как «рабочий класс», не существует; есть лишь гетерогенная масса каменщиков, литейщиков, стенографов, врачей, чиновников и т. п., у которых едва ля имеется хотя бы один общий интерес».
Эти утверждения являются совершенно несостоятельными и фальсифицируют действительность, поскольку Баулдинг подменяет классовое деление общества профессиональным делением. Однако деление капиталистического общества на противоположные классы — пролетариат и буржуазию — имеет более важное значение, чем деление трудящихся на различные профессии. Будет ли наемный рабочий каменщиком или литейщиком, шахтером или ткачом — он во всяком случае является пролетарием, не имеющим средств производства, вынужденным продавать свою рабочую силу и подвергаться эксплуатации со стороны капиталиста.
Правые социалисты солидаризируются с буржуазными экономистами. Одни из них (например, английский лейборист Джей) выступили с заявлениями, что эксплуатации в капиталистических странах уже не существует, другие же, еще продолжая употреблять термин «эксплуатация», вкладывают в это понятие совсем не то содержание, которое вкладывал в него К. Маркс. Например, западногерманский социал-демократ профессор Вейсер дает такое определение: «Под эксплуатацией следует понимать прежде всего использование чужой рабочей силы без соответствующего вознаграждения». А другой социал-демократический теоретик, Арндт, фальсифицируя теорию К. Маркса, пишет: «При помощи этого учения о прибавочной стоимости К. Маркс хотел доказать наличие неправильного «исчисления», при котором рабочий не получает полностью трудового дохода». Из подобных утверждений следует, будто эксплуатация не коренится в самой природе капиталистического способа производства, а является лишь результатом «неправильного исчисления» уровня заработной платы и, следовательно, при «правильном исчислении» или «соответствующем вознаграждении» может быть устранена. Но это — полная ревизия марксизма и грубейшее извращение капиталистической действительности.
Новейшим вариантом буржуазно-апологетической теории «гармонии интересов» является провозглашенная в 1965 году канцлером ФРГ Л. Эрхардом концепция «оформленного общества». Согласно этой концепции, капитализм проходит в своем развитии через три фазы: 1) «классовое общество XIX века»; 2) «плюралистическое общество союзов»; 3) «оформленное общество». В XIX веке еще существовали противоположные классы, причем пролетариат боролся против капиталистического строя. После первой мировой войны коренная противоположность между классами якобы исчезла и появилось, «плюралистическое общество союзов», состоящее из организаций предпринимателей и профсоюзов, между которыми происходит уже не борьба по вопросу о существовании или уничтожении капитализма, а только борьба за распределение национального дохода. Наконец, в настоящее время и эта борьба будто бы все более сходит на нет; на смену «плюралистическому обществу» приходит «оформленное общество», в котором будет царить полное единство интересов.
Теория «оформленного общества» представляет собой вопиющее искажение действительности в буржуазно-апологетических целях. На самом деле никакого единства интересов в современном капиталистическом обществе нет и быть не может. Капитализм расколот на антагонистические классы, и борьба между ними продолжается. Маскируясь теорией «оформленного общества», буржуазные деятели стремятся помешать рабочему классу бороться за свои интересы. Но капитализм, усиливая эксплуатацию пролетариата, неизбежно порождает рост классовой борьбы.
Заработная плата — не оплата труда. Внешне заработная плата выступает в виде платы за труд. Но это — лишь видимость явлений. К. Маркс доказал, что труд не является товаром. Основные его положения по данному вопросу сводятся к следующему:
1. Всякий товар имеет стоимость, труд же стоимости не имеет. Стоимость есть абстрактный труд, овеществленный в товарах и проявляющийся посредством их обмена; но, разумеется, в самом труде не может воплощаться труд, а следовательно, бессмысленно говорить о «стоимости труда».
2. Товар реально существует до его продажи, труда же еще не существует в момент сделки купли-продажи между рабочим и капиталистом. Выступая на рынке в роли продавца, наемный рабочий располагает не трудом, а только способностью к труду, рабочей силой. Рабочий начинает трудиться лишь после того, как капиталист купит его рабочую силу.
3. Купля-продажа труда неизбежно вступила бы в противоречие с экономическими законами капитализма. Предположим, что труд есть товар и, по законам товарного обмена, оплачивается полностью. Очевидно, что в этом случае капиталист не получил бы никакой прибавочной стоимости. Следовательно, предположение о продаже труда ведет к отрицанию закона прибавочной стоимости.
Предположим теперь, что труд есть товар, но, в отступление от законов товарного обмена, полностью никогда не оплачивается, то есть капиталист покупает у рабочего 8 часов труда, а оплачивает ему только 3 или 4 часа. Но это противоречит закону стоимости.
Из всего сказанного следует, что труд не является товаром, а потому и заработная плата не есть оплата труда. За заработной платой скрывается по существу оплата стоимости специфического товара — рабочей силы. Но почему же внешне заработная плата выступает как стоимость и цена труда?
Превращение стоимости и цены рабочей силы в стоимость и цену труда. Капиталисту покупка рабочей силы неизбежно представляется покупкой труда, так как при покупке рабочей силы капиталиста практически интересует ее потребительная стоимость, то есть количество труда, выжимаемого им из рабочего. Для капиталиста сделка, в которую он вступает с рабочим, есть обмен определенного количества денег на определенное количество труда, причем он кровно заинтересован в том, чтобы за наименьшее количество денег получить наибольшее количество труда.
Рабочему продажа его рабочей силы тоже представляется продажей труда. При продаже обыкновенного товара товаровладельцу нет дела до того, как использует этот товар покупатель; рабочего же в высшей степени интересует, будет ли капиталист потреблять его рабочую силу по 8 или же по 12 часов в день. При продаже рабочей силы заранее устанавливается длина рабочего дня. В связи с этим рабочему кажется, что он продает капиталисту не способность к труду, а самый труд.
Для наемного рабочего затрата труда служит лишь средством получения заработной платы, на которую он существует. Чтобы получить заработную плату, рабочий должен затратить труд; поэтому для него продажа его рабочей силы выступает как обмен определенного количества труда на известное количество денег. Разумеется, интересы рабочего прямо противоположны интересам капиталиста: рабочий стремится отдать возможно меньшее количество труда и получить возможно большее количество денег.
Но оставим в стороне субъективный подход капиталиста и рабочего. Независимо от их сознания, объективно купля-продажа рабочей силы внешне принимает форму купли-продажи труда.
Наемный рабочий фактически кредитует капиталиста. Продав свою рабочую силу, он работает неделю, две недели или месяц и только после этого получает заработную плату. Но ежедневно рабочий затрачивает как необходимый, так и прибавочный труд. Поскольку заработная плата уплачивается по истечении всего труда, возникает видимость, что ею оплачивается весь труд. Иначе говоря, заработная плата стирает грани между необходимым и прибавочным, оплаченным и неоплаченным трудом: весь труд внешне выступает в качестве оплаченного труда.
Сравнение трех форм эксплуатации. В рабовладельческом обществе раб был лишен личной свободы и средств производства; он всецело работал в хозяйстве рабовладельца, от которого получал в натуральной форме скудные средства существования.
Весь труд раба внешне выступал в виде труда на рабовладельца, то есть в виде прибавочного, неоплаченного труда. В действительности, однако, не весь труд рабов был прибавочным трудом, поскольку часть его затрачивалась на производство необходимых средств существования для самих рабов. Но как раз необходимый труд рабов не выступал на поверхности явлений; виден был только прибавочный труд, труд на рабовладельцев.
В феодальном обществе крепостные крестьяне, в отличие от рабов, частично обладали собственностью на средства производства и вели собственное хозяйство, поэтому труд крепостных крестьян отчетливо подразделялся на необходимый и прибавочный.