— Поддержание корабля на одном месте, — снисходительно вздохнул Глинн. — Гидеон, ты ведь достаточно много узнал о лодках и кораблях во время своего недавнего приключения в Карибском море.
— Я знаю только то, что они мне не нравятся, а еще я терпеть не могу находиться в открытом море, поэтому я вполне доволен своим невежеством в этой сфере.
Вертолет завершил маневр и начал снижаться над специально оборудованной для него площадкой на палубе корабля. Палубный матрос с указателями помог ему приземлиться, и уже через несколько минут дверь салона открылась, и они вышли. Стоял солнечный осенний день, небо казалось прохладным синим куполом, в центре которого сияло солнце, заливавшее палубу лучами.
Гидеон пересек вертолетную площадку вслед за Мануэлем Гарзой и Глинном и заметил, что бесстрашный директор ЭИР слегка поежился от звука вращения вертолетных лопастей. Они прошли через дверь в промежуточную зону ожидания, снабженную подобающей мебелью. Три человека, явно ожидавших их прихода, тут же повскакивали со своих мест — один из них был гражданским, двое других же носили военную форму. Снаружи гул лопастей зазвучал громче, и вертолет вновь поднялся в воздух.
— Гидеон, — обратился Глинн. — Позволь представить тебе капитана Талли, хозяина НИС «Батавия», и старшего офицера Леннарт.
Капитан — мужчина ростом не более пяти футов — шагнул вперед и встряхнул руку Гидеона. Рукопожатие у него оказалось сильным и крепким. Явно не отличавшееся особой выразительностью массивное лицо с грубыми чертами исказилось в гротескном подобии улыбки. Казалось, его губам непросто дался этот витиеватый маневр: уголки рта едва-едва приподнялись вверх и тут же опустились, с явным облегчением вернувшись в исходное положение. После этой церемонии капитан отступил.
Старший офицер была полной противоположностью Талли: белокурая статная привлекательная женщина нордической внешности чуть за пятьдесят. Она возвышалась над миниатюрным капитаном и буквально излучала доброжелательность и жизненную силу. Таким же горячим и живым было и ее рукопожатие.
Настала очередь третьей незнакомки представиться.
— Познакомьтесь, Александра Лиспенард. Она курирует наш флот из четырех ГОА. Она будет твоим инструктором.
Лиспенард поправила свои длинные волосы цвета тикового дерева. Ее приятное рукопожатие оказалось долгим — дольше, чем того требовало знакомство.
— Приятно познакомиться, Гидеон, — сказала она мягким голосом, звучавшим в тембре насыщенного контральто. На фоне остальных любителей формального молчания Лиспенард выделялась крайне ярко и почти целиком завладела вниманием Гидеона.
— ГОА? — переспросил он, стараясь заставить себя прекратить пялиться на женщину. Воистину, она — с ее лицом, по форме напоминавшим сердечко, и экзотическими глазами цвета агата — казалась ему безумно привлекательной.
— Глубоководные Обитаемые Аппараты. Водолазные суда. Моторизованные батискафы, если говорить проще. Чудо техники.
Тут Гидеон почувствовал, что Глинн тронул его за плечо, привлекая внимание.
— Ах, а вот и доктор. Гидеон, позволь представить тебе доктора Брамбелла, врача нашей экспедиции.
В дверном проеме появился жилистый старик с глянцево-лысой головой, в лабораторном халате.
— Приятно, очень приятно, — произнес он с красивым ирландским акцентом, но руку для рукопожатия не протянул.
— Доктор Брамбелл, — продолжил Глинн, — был на «Ролвааге» во время крушения. Уверен, когда у него выдастся такая возможность, он будет рад в подробностях рассказать тебе об этом.
Это неожиданное заявление было встречено короткой тишиной. Оба корабельных офицера выглядели удивленными и удивлены они были явно неприятно. Гидеон решил, что доктора в этом раскладе можно считать невезучим Ионой.
— Эта история не из тех, которыми хочется делиться, — почти сразу отозвался Брамбелл.
— Мои извинения. В любом случае, Гидеон, теперь ты познакомился с несколькими важнейшими людьми на борту, которые станут частью экспедиции. Алекс отведет тебя на ангарную палубу. А у меня, боюсь, назначена еще одна встреча.
Без дальнейших разговоров Лиспенард отвернулась и молча направилась в сторону ангарной палубы. Гидеон последовал за ней через открытую дверь переборки, вниз по спиралевидной лестнице через огромный лабиринт тесных коридоров, лестниц и люков, пока, наконец, совершенно неожиданно не очутился в огромном сверкающем пространстве. Вдоль стен располагалось несколько отсеков — некоторые из них были завешены шторами, но четыре были открыты, и в трех из них покоилось три абсолютно идентичных судна, раскрашенных в ярко-желтые и бирюзовые краски. На каждой стороне этих аппаратов располагалось по толстому иллюминатору, также они были оснащены разнообразными торчащими насадками и приборами, а их носы венчала своего рода роботизированная рука. В дальней стене ангара присутствовала большая дверь, которая сейчас была распахнута настежь, и за нею виднелась палуба корабля. Там под А-образным краном, залитое солнцем, стояло четвертое судно.