Он снова поцеловал её.
Териан планировал короткий поцелуй, особенно потому что она согласилась вернуться в их номер, но как только он начал, она принялась ласкать его руками, притягивать его свет своим, массировать мышцы его груди под рубашкой униформы.
Боль следовала за каждым её прикосновением, и Териан чувствовал, как она все сильнее притягивает его своим светом, её руки изучали изменения в его теле с тех пор, как они в последний раз были вместе. Нара хотела, чтобы он открылся ещё сильнее. Она уже нежно уговаривала его открыть свой свет.
Териан знал, что его тело изменилось.
Он стал крупнее, для начала.
Работая на Шулеров, он лучше заботился о своей физической форме, чем когда работал на грязных фермах в той украинской жопе мира, где их обоих угораздило родиться.
Териан почувствовал, что ей нравятся изменения в нем.
Завиток жаркой боли вышел из её света, пока Нара продолжала изучать его руками. Её боль вновь усилилась, когда её ладонь сжала его задницу через брюки униформы. Териан почувствовал, как она замечает также изменения в его свете, и они ей тоже нравились.
Может, даже больше, чем просто нравились.
Он ощутил от неё шепоток восторга, пока она продолжала рассматривать структуры в его свете. Из неё выплеснулся импульс насыщенного жара.
— Бл*дь, Фиг, — пробормотала она. — Что ты с собой сделал?
Териан не мог ответить. Вместо этого он снова поцеловал её, вкладывая свет в свой язык, хватая её за задницу свободной рукой и вынуждая прижаться пахом к нему.
Когда они отстранились друг от друга в этот раз, все его тело болело.
Он тяжело дышал, с трудом фокусируя взгляд.
Он хотел трахаться так, как не хотел уже долгие месяцы.
Годы, может быть.
Более того, он уже решил, что когда уедет из города, он заберёт её с ними.
Она была его первой любовью.
Его единственной любовью, может быть.
Они впервые встретились совсем детьми, такими маленькими, что Териан гадал, не вообразил ли он себе эту встречу, даже несмотря на фотографическую память видящих.
В связи с суровыми тренировками света у Шулеров, он, конечно, потерял воспоминания.
Из-за природы этих тренировок Териан потерял больше воспоминаний, чем потерял бы на его месте любой обычный видящий, на любом этапе жизни. Он потерял вещи, людей, события — целые периоды жизни. Таким образом, у него имелась настоящая причина задаваться вопросом, не выдумал ли он воспоминания, чтобы восполнить эти пробелы.