Однако он никогда не терял её.
Насколько ему известно, он никогда не терял ни единого момента времени с ней. Более того, он имел некоторое право голоса в том, что стиралось и что оставлялось позади.
Так что он полагал, что та первая, детская встреча должна быть реальной.
Он встретил её под деревом.
Она поразила его, подойдя и усевшись рядом с ним без промедления, пристально уставилась на щенка с толстым животиком, который лежал на его коленях. Териан в тот момент подумал, что она едва заметила его из-за щенка, но он даже тогда не мог оторвать от неё взгляд.
Он никогда не видел таких светлых, ярко-голубых глаз — даже у видящего.
Даже у человека.
То кольцо ещё более светлого голубого цвета вокруг её радужек — такого светлого, что почти белого — лишь заставляло более тёмный, глубокий, яркий синий казаться ещё ярче. Её глаза были синее неба, синее яиц дрозда.
Они были синее солнца в татуировке меча и солнца на бицепсе его кузена.
Поскольку в татуировке его кузена использовались чернила видящих, а не те, которыми пользовались люди, татуировка была действительно очень, очень синей. Синева на татуированном предплечье его кузена под прямым солнечным светом переливалась как драгоценное украшение на поверхности его кожи.
Глаза в семье Териана все были янтарными или темно-карими.
Его собственные глаза были почти оранжевыми. Другие дети-видящие дразнили его, называли feik-re или «кот» на языке видящих. Это в какой-то момент трансформировалось в «Фигран» и сократилось до «Фиг» — наверное, заслуга его старшего брата.
К тому времени, когда он пошёл в школу, это уже каким-то образом распространилось среди всех остальных детей.
Это было до того, как пришли люди, конечно.
Териан ослабил тёмный галстук своей униформы. Боль в его груди усилилась, когда он увидел, как Нара смотрит на него, разлёгшись на кровати и приподнявшись на ладонях, которыми она упиралась в матрас позади себя. Теперь она была голой, за исключением туфель на высоких каблуках, кружевных подвязок и черных чулок, которые он едва заметил в тусклом фонарном свете.
Теперь Териан не мог оторвать от них взгляда — или от её бюстгальтера, который явно был французским.
— Gaos, — пробормотал он. — Не я один изменился, Нара.
Она широко ему улыбнулась.
При виде того, как она смотрит на него ничуть не виноватым взглядом видящей, его член затвердел ещё сильнее.
Они уже прикрыли одеялом Ревика на диване.
Териан несколько минут потратил на то, чтобы привести своего друга в порядок после того, как Реви' стошнило у входа в здание. К счастью, он пришёл в себя ровно для этого и ни для чего большего.
Вопреки запаху, Териан порадовался, что Реви' стошнило именно в тот момент.