— Вам необходимо надеть его, — заметил Фордис. — При любом исходе, мы попытаемся свести риски к минимуму. К тому же мы поместим вас за экран из пуленепробиваемого оргстекла.
Ему помогли снять рубашку и надеть жилет, затем подогнали его по размеру, подтянув ремни, и закрепили на нем невидимый наушник и беспроводной микрофон. Одеваясь, он слышал за спиной, как мегафонная речь переговорщика полиции чередуется с истерическими, бессвязными ответами Чолкера.
Фордис сверился со своими часами.
— Последние сводки? — спросил он у полицейского.
— Парню все хуже. Командир думает, что в ближайшее время нам придется перейти к завершающей фазе.
— Черт, — Фордис покачал головой и повернулся к Гидеону. — Еще одно: вы будете работать по сценарию.
— Сценарию?
— Наши психологи уже разработали его. Мы будем передавать каждый вопрос вам в наушник. После чего вы озвучите его, а затем подождете, пока он ответит, чтобы в свою очередь получить ответ от нас.
— Значит, в целом я вам не нужен. Только в качестве фасада.
— Вы все правильно поняли. Вы всего лишь фасад прикрытия.
— Тогда к чему была лекция о ситуации с заложниками?
— Для того чтобы, вы понимали, что происходит и почему. И если разговор станет слишком личным, вам, вероятно, придется немного поработать с ним напрямую. Не говорите слишком много и не давайте обещаний. Войдите к нему в доверие, напомните ему о вашей дружбе, заверьте его, что все будет хорошо, что все его требования будут рассмотрены с максимальной тщательностью. Успокойте. И ради Бога, не оспаривайте его заблуждения.
— Звучит разумно.
Фордис окинул его долгим оценивающим взглядом, после чего исходящая от него враждебность несколько смягчилась.
— Мы проделывали подобное бесчисленное число раз, — последовала небольшая заминка. — Вы готовы?
Гидеон кивнул.
— Да, давайте начнем.
Фордис провел Гидеона через последний ряд ограждений к передней линии бетонных барьеров, бронированных машин и щитов из плексигласа. Броня под рубашкой ощущалась громоздкой и чуждой.
Со своей нынешней позиции Гидеон теперь мог ясно разобрать мегафонную речь.
— Рид, — говорил спокойный и доброжелательный электронный голос, — твой старый друг здесь и хочет побеседовать с тобой. Его зовут Гидеон. Ты же не откажешься с ним поговорить?
— Бред сивой кобылы! — прозвучал ответ, произнесенный почти бессвязным криком. — Я не хочу ни с кем разговаривать!
Бестелесный голос исходил от слегка приоткрытой входной двери. Все шторы были задернуты, за ними не представлялось возможным никого разглядеть: ни заложников, ни Чолкера. В наушнике Гидеона раздался хриплый голос.