— Давай. Но перед майором сама будешь отчитываться, — кивнул солдат. — Встать сможешь?
Нет, но встану, — решила я и, корчась от боли, приподнялась на кровати. Присела, некоторое время полюбовалась на чёрные пятна перед глазами, а когда снова увидела край больничной рубахи, решила попробовать подняться.
— Есть, что надеть? — спросила я.
— Только китель.
— Давай, — забрала у солдата китель, с его же помощь оделась.
— Да тут недалеко, вас двоих держат, как особо опасных, — пошутил солдат. Я смеяться не стала, хромая и спотыкаясь на каждом шагу, вышла из палатки и пошла к соседней. И гадать не надо, где охотник, здесь, кажется, собрался целый взвод.
— Свои, — подняла я руку и, не дожидаясь ответа, пошла вперёд. Наверно, если бы тут был главнокомандующий, то меня не пропустили бы, но его не было, и я спешила нарушить всё, что можно только было нарушить.
Внутри охраны было не много. Только двое с автоматами, наставленными на обездвиженного орла, гордо возвышающегося над ними. И даже закованные за головой руки нисколько не портили его величественного вида, как и связанные проволокой ноги.
Он увидел меня.
— Ребят, можно? Он крепко связан, я могу подойти? — спросила я у охранников.
— Крепко. Наручники ФАР, если тебе знакомо, — ухмыльнулся один из них.
Я кивнула. Мне знакомо, и спасибо, что сказали. Новейшая разработка, пока ещё не используемая повсеместно, но я успела узнать принципы её работы и даже заприметила на поясе охранника один из ключей, механический. Второй, магнитный, лежал на столе. Какая безалаберность!
Я медленно подошла к охотнику. Он опустил голову, глядя с высоты своего роста.
— Ты понимаешь меня? — прошептала я. Он едва заметно кивнул.
— За тобой придут?
Он покачал головой.
— Но они здесь? Ждут тебя? — прошептала я жалостливо.
Охотник кивнул, а я облегчённо улыбнулась.
— Сверху замок я открою, ноги связаны, разрежешь сам. Есть чем?
Охотник молчал. Я ждала.
— Тебя накажут, — неожиданно сказал он тихо низким глубоким голосом с сильным акцентом.
— Ну, что поделать, — пожала я плечами, удивляясь, что мне позволяют тут так долго стоять. Видимо, чувствуют, что контролируют ситуацию.