— Я работаю рядом.
— Отлично, — сказал Поль.
Они медленно двинулись в одном направлении. Было темно и свежо. После долгой паузы она повернулась к нему:
— Вы видели снова своих друзей? — спросила она.
— Нет, никого из них. Впрочем, у меня нет друга. Мать принимает только раз в месяц и только знакомых моего отца.
На углу улицы им пришлось остановиться из–за потока машин.
— Вы идете туда? — спросила Симона.
— Я провожу вас, — сказал он. — Мне полезно немного пройтись.
— Благодарю вас, — сказала она.
Потом продолжила с неуверенной улыбкой:
— Вы очень хорошо говорите по–французски. Где вы его выучили?
— Я не учил. Моя мать француженка.
Она покачала головой, явно думая, о чем бы еще спросить.
— Вы возвращаетесь из порта?
Он взял ее за локоть, чтобы перейти улицу. Она не высвободилась, когда они оказались на тротуаре.
— Я хожу в порт почти каждый вечер, — сказал он. — Люблю смотреть на море и корабли.
Через несколько шагов он добавил:
— Наверное, только это я и люблю.
Пожал плечами, словно подшучивая над собой, но с радостью увидел, что она не улыбнулась.
На улице, куда они вышли, прохожих было больше. В темноте светились витрины. Они шли молча, не глядя друг на друга. В этом не было ничего нелепого или пустого. Наоборот. Если она молчала, то только потому, что хотела показать, что придает важность последним его словам.
Она остановилась перед домом постройки начала века с круглыми балконами. Объяснила, что у нее двухкомнатная квартира на третьем этаже.
— Мы наверняка еще встретимся, как сегодня, — сказал он. — Если вы всегда ходите одной дорогой, мы точно увидимся.