Эта просьба прозвучала как раз в тот момент, когда Роберт овладел женой. Он приглушенно засмеялся, обнял ее голову руками, посмотрел ей в глаза и подмигнул, как это делают любовники. Она улыбнулась, а он поцеловал ее руку. В порыве страсти Роберт так и не дал ответа на просьбу Анны.
Временами на прогулках или сидя дома Роберт пытался заговаривать с Анной о возможном восстании роялистов, но она всегда искусно уводила разговор от этой темы. С Кэтрин он даже не пытался разговаривать об этом, ибо мать обладала проницательностью, которой не хватало его нежной жене. После казни короля Роберт часто беседовал с матерью о политике. Им обоим казалось, что надеяться можно только на Шотландию.
— Кромвель всегда считал шотландцев бунтовщиками, — говорил Роберт, не скрывая своего удовлетворения по этому поводу. — Они преданы своим кланам, они упрямы и самонадеянны, эти горцы! Сейчас они демонстрируют свое презрение к Кромвелю, заявляя, что считают своим королем Карла Второго. Они кричат об этом даже громче, чем в первые дни после казни короля!
Кэтрин соглашалась, кивая головой:
— Полагаю, что это проблеск света в полной мгле.
— Я считаю это доказательством того, что они вошли в сношения с королем за границей, — Роберт подался вперед, сидя в своем кресле. Они находились в библиотеке, где он подыскивал для матери какую-то книгу, прежде чем между ними завязался этот разговор. Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь инкрустированные стекла, ложились на его бархатный камзол и бриджи. Его грудь пересекала лента, расшитая Анной золотом и серебром. Жена также вышила цветы на лентах, которые украшали верх его высоких сапог. Кавалеры в те времена одевались весьма экстравагантно и носили длинные завитые волосы, а если таковых не имели, то покупали себе парики. Роялисты во всем хотели отличаться от пуритан, которых прозвали круглоголовыми. Впервые так называли коротко постриженных ремесленников, которые поддерживали парламент и вступали в бой с людьми короля еще до начала Гражданской войны. Вообще-то сторонники парламента носили длинные волосы, но эта кличка прижилась. Круглоголовые в свою очередь прозвали роялистов кавалерами, имея в виду, что те такие же щеголи и так же любят папу римского, как и испанские кабальеро. Однако люди короля гордились этим прозвищем. Даже во время сражений они носили шляпы с перьями и роскошную одежду. Любящая заниматься рукоделием Анна во многом способствовала тому, что Роберт всегда одевался просто шикарно.
— Сколько лет сейчас этому королевскому отпрыску? — спросила Кэтрин. В последнее время у нее стало плохо с памятью.
— Ему двадцать лет, и он полок огня и задора. Я думаю, нам недолго осталось ждать того дня, когда он захочет заявить о своих правах на трон. И тогда все роялисты, могущие держать в руках меч, соберутся под его знаменами!
Кэтрин посмотрела на мужественное, красивое лицо сына, который так напоминал ей мужа. Те же голубые глаза, что и у Неда, тот же длинный нос и волевой подбородок. Сразу видно, что перед вами смелый, умный и дисциплинированный человек. Его волосы уже потеряли тот золотистый оттенок, которым обладали ранее. Они поседели, но были по-прежнему густыми. Роберт не полысел, как это случилось со многими мужчинами в его возрасте. Но наибольшее сходство с мужем придавали сыну не тонкие усики, а аккуратная острая бородка, которая была в моде у мужчин во времена Тюдоров. Несмотря на небольшие мешки под глазами, начинающую толстеть шею и намечающуюся дряблость тела, Роберт все еще замечательно выглядел, был полон сил и энергии. Она хотела бы, чтобы у него родился еще один сын, хотя Майкл, который сейчас собирался поступать в Оксфорд, ничем не опорочил фамилию Паллистер и шел по стопам своего отца. Что касается Джулии, то любой отец мог бы гордиться такой умной и необычной дочерью. А ведь Кэтрин одной, без мужа, нелегко было воспитывать Роберта, хотя она никогда не говорила ему о своих трудностях. Он был бедовым мальчишкой, что частично объяснялось его бесстрашием, а частично тем, что она не хотела видеть его маменькиным сыночком. Но он остепенился, когда пришла пора серьезно заняться учебой и, оставив Вестминстерскую школу, отправиться в Оксфорд. Однако в нем так на всю жизнь и осталось некое беспокойство, которое она постоянно замечала и которое порой пугало ее.
— Я собирался отправиться в морское плавание, — объяснил ей Роберт, вернувшись из Оксфорда, еще даже не сняв шляпы и перчаток для верховой езды.
Вот и пришел ее час. Все в ней протестовало против этого решения сына, но внешне она оставалась совершенно спокойной.
— В самом деле? А кому же ты оставляешь Сазерлей? Ведь другого хозяина поместья нет. Не тебя ли я учила, как следует вести хозяйство и обращаться с землей? Разве я не говорила тебе, что Сазерлей станет твоим, как только ты достигнешь совершеннолетия?
В его голубых глазах под густыми бровями светились прямодушие и серьезность. Он принял обдуманное решение.
— Согласен. Но я ведь не ухожу в море навсегда. Придет время, и я вернусь сюда. Когда-нибудь я женюсь и порадую тебя внуками на старости лет. Но сейчас я хочу посмотреть мир.
Удовлетворенная тем, что он понимает меру своих обязанностей, она не выдала того, как боится, что он погибнет при кораблекрушении или попадет в руки к людоедам. Да мало ли что может случиться с ним в дальних странах! Тем не менее она благословила его и отпустила в путешествие. Он не должен был знать, как она мучилась и страдала и молилась, чтобы ничего не случилось с его кораблем, который представлялся ей маленькой щепкой среди буйных морских волн.
В его отсутствие она коротала время тем, что присматривала за поместьем, которое он должен был получить в хорошем состоянии по возвращении домой. Когда у нее собирались гости, она выделяла из толпы то одну барышню, то другую, думая о них как о потенциальных невестах ее сына, но со временем все они повыходили замуж, и ей пришлось оставить это безнадежное занятие.
Через тринадцать лет он наконец вернулся домой. Он и раньше дважды возвращался в Сазерлей, но всякий раз опять уходил в море, так что полной уверенности в том, что он останется навсегда, у нее не было. Но тут совершенно случайно он повстречал Анну и уже больше не думал о морских странствиях. Они поженились через несколько недель после встречи, и Роберт взял в свои руки бразды правления в поместье, как будто никогда и не покидал его.
Размышления Кэтрин были прерваны словами сына.
— Война истощила кошельки как сторонников короля, так и тех, кто поддерживал парламент. Я оказался счастливее других, так как поместье приносило доход в мое отсутствие. Ты сама знаешь, какой надежный человек наш управляющий, а Анна ведет учет дел с таким же усердием, как и занимается вышиванием. Тем не менее в случае роялистского мятежа от Сазерлея потребуются новые расходы вплоть до полной победы.
— Да, безусловно. Но мы же как-то выходили из положения раньше. Думаю, что и в будущем найдем какой-нибудь выход. Не обращай внимания на бабскую болтовню и делай, что считаешь нужным.
— Я слышу смелые речи.
— Когда придет время послужить короне, помни, что у тебя всегда будет достаточно средств, и в трудные дни ты не останешься без денег.