— Макс, мне поверишь? Пустышка, — убеждённо сказала Тася.
— Ну, если ты так говоришь… — разочарованно отозвался парень. А он-то уже в воображении бегал по громадному помещению (небось, клиент-то из богатых, а значит — дом у него не дом, а домина!), типа, за едва видимым облачком привидения!
Джип притормозил на стоянке возле парка, и Влад выгрузил персональную машину Илюшки — лёгкую коляску, багажную корзину которой Тася наполнила прогулочным имуществом сынишки. Поцеловав на прощание мужа, она помахала ему. Макс — тоже помахал, хмыкая в душе: а вдруг одна из тогдашних старушек тоже видела, как они прощаются с Владом, и решила, что он отец Макса?.. Разворачивая коляску к парку, он пожал плечами. А что? Влад внешне подходит на роль отца. Пусть он темноволосый, но виски-то у него седые. Да и худой настолько, что скуласт, как Тася ни старается его откормить. А из-за этой худобы и выглядит старше. А может, и хорошо, что старушки Влада не видели: не будут ругать Тасю, что мужа не кормит… А потом Макс переключился на парк.
— А где ты вчера гуляла? — рыская глазами по деревьям, кустам, дорожкам и скамейкам и пытаясь сам увидеть нечто странное, спросил он Тасю, почти бегущую с другой стороны от коляски: парень так стремился побыстрей попасть под древесную тень, что не замечал, как широким шагом марширует к первому же раскидистому клёну.
— Не здесь, — рассеянно сказала она. — Мы вчера ушли подальше от этих старушек. У них тут чуть не клуб по интересам, а я не вписываюсь. Они всё таращились на меня и разговаривали так ласково, что я себя больной раком почувствовала.
— Почему не вписываешься? — немедленно полюбопытствовал Макс.
— Не знаю. Да и всё равно — дня через три, если всё будет хорошо, мне нужно вернуться в деревню.
— Тася, возьми меня с собой, а? — взмолился Макс. — Я Катюшке с прополкой помогу. С Артёмкой вместе будем на речку бегать, а? Тась!
— Филонщик, — пробормотала она, уводя его за собой на боковую дорожку, где тени были гуще из-за лещины. — Почему я должна тебя брать? С чего бы вдруг тебе причина понадобилась поехать со мной?
— Володя, — тяжко вздохнул Макс. — Он считает, что у меня задатки бесконтактника.
— Можно подумать — у тебя других задатков нет.
— Вот и я ему сказал! — обрадовался Макс, сворачивая с коляской на другую тропку, более узкую. — Я сказал, мне теперь что — у всех учиться всему подряд? Но он слушать не хочет. А если ты ему скажешь, что я тебе в деревне нужен, — будет уважительная причина удрать, и он не обидится. Слушай, Тась, а здесь лучше, чем на той площадке в начале парка, — сообщил он, оглядывая толстенные дубы, из-за листьев которых солнце пробивалось мелкими пятнышками света.
— Лучше, — улыбаясь, подтвердила она.
Потом они проверили ещё две асфальтовые тропинки и одну утоптанную между ними и ничего не нашли. Вскоре вышли на большую дорогу, которая прорезала основные места гуляния отдыхающих, и Макс, стирая пот со лба, с тоской посмотрел на первую же скамью. Тася, проследив его взгляд, велела:
— Отдохнём. Подведи коляску вон к той к скамье — там с краю не занято. Деньги есть? За мороженым сбегать?
— Есть, — откликнулся осчастливленный Макс, мгновенно топая к указанной скамейке, на которой сидели три девчонки — две болтали о чём-то, склонившись над мобильниками, кажется, а третья, тощенькая и темноволосая, наверное сморённая жарой, подрёмывала с краю.
Уходя, он оглянулся на Тасю. Она деловито копошилась, согнувшись над коляской, что-то поправляя на спящем ребёнке. Вспомнив, что не только ему хочется прохлады, парень заторопился к лотку с мороженым, который виднелся издалека.
Он уже расплачивался за две пары разных холодных вкуснятин и предвкушал, как вместе с Тасей сейчас попирует, сидя на скамейке и глядя на малочисленную с утра публику, гуляющую среди деревьев… Внезапно за спиной что-то изменилось. Плечи в тёмной футболке, только что горячо пригретые солнцем, будто обвеяло болезненно ледяной волной. Она словно расходилась и угасала, а потом набежала следующая — ещё страшней, отчего тело застыло в ожидании боли. Забыв о мороженом, Макс обернулся. С парком всё в порядке. Люди всё так же спокойно сидели на скамейках и разговаривали или читали, кто-то — продолжал гулять… Ударила новая волна леденящего холода. Пережив её — почему-то со страхом и ужасом, он снова попытался сосредоточиться на парке и его пространстве. Но, пока он пытался определить, что происходит странного, отдыхающие вдруг заволновались — в основном те, кто разговаривал по мобильным телефонам: не веря глазам, Макс с тревогой следил, как то один, то другой вдруг начинали трясти телефонами и сердиться — пополам с удивлением… Следующая ледяная волна ударила в грудь.
Макс, как на тренировках, отключил все мысли и чувства и всмотрелся вдаль. Волны и впрямь катились, причём по нарастающей, а в самом центре этого пока ещё неизвестного и довольно жуткого катаклизма…
— Тася? — изумлённо проговорил он вслух.
Зазвонил его собственный мобильник — и неожиданно захлебнулся, будто сломанный на полуслове. Парень быстро вынул телефон из кармана. Не поверил глазам — разрядился!.. Не может быть. Утром же ставил на зарядку!.. И тут же вспомнил: почему он сразу решил, что Тася?.. Мысли — вразброд.
— Молодой человек, вы будете брать мороженое? — недовольно спросили за спиной.