— Ну как она? — взволнованно спросила мама.
— Да никак, — бабушка оглянулась на кровать и заговорила тихо: — Думали, вчера ещё преставится, а она тянет, не хочет помирать. Не узнаёт меня, за бабку свою покойную принимает.
— Ну, значит, недолго осталось, — мамины глаза наполнились слезами, голос дрогнул. Алисе стало совсем не по себе. Бабулю было жалко, хоть и понимали все, что в возрасте за восемьдесят человек может умереть в любой момент. Отжила своё старушка, пора ей упокоиться, а всё равно жалко…
— А врач что сказал? — промокнув глаза салфеткой, спросила мама.
— Да ничего, — отмахнулась бабушка. — Оставил помирать. Даже не колол ничего.
— Тоже мне, медик называется! — в момент вскипела мама. — Как это — помирать?! Нелюди, вообще!
— Ты голодная? — чтобы отвлечься, бабушка ласково погладила Алису по щеке, но та качнула головой:
— Там Женька на кухне, его корми.
— Пойдём выпьем от нервов, — бабушка взяла маму под локоть. — Если осталось что-нибудь…
— У бабули водки сроду не было, а наливки мне мало будет. Схожу в магазин, — решила мама. — Алис, ты со мной?
— С бабулей посижу, — отказалась Алиса. Она не любила семейные посиделки с чекушкой, хоть родители и не были алкоголиками. Просто не любила слушать их разговоры под градусом. Лучше уж, и правда, с умирающей посидеть.
Алиса любила бабулю. Сколько себя помнила, в этой однокомнатной квартирке в Чертаново было уютно, вкусно пахло пирожками и плюшками, лекарственными травами и сушёными грибами, которые старушка собирала сама даже в весьма почтенном возрасте. Бабуля встречала Алису неизменно ласковым взглядом поверх очков с сильными линзами и вопросом: "У тебя всё хорошо, детонька?" И, не дожидаясь ответа, кормила супом и домашними котлетками…
Теперь бабуля лежала на кровати, прикрытая стареньким стёганым одеялом, и без очков её когда-то круглое, а теперь узкое, худенькое личико казалось совсем детским. Из полуоткрытого рта текла струйка слюны. Руки бессильно лежали, сложенные на животе. Бабуля была беспомощней младенца. Алиса вытащила из сумки пачку бумажных салфеток, развернула одну и аккуратно промокнула уголок бабулиного рта. Взяла старушку за сухонькую руку, сжала легонечко. Ох, бабуленька…
Хлопнула дверь — это мама ушла в магазин. Бабушка громко сказала из коридора:
— Я к соседке за стульями!
Алиса только машинально кивнула. Бабулина рука была уже чуть тёплой, но хриплое дыхание словно отгоняло смерть. Живи ещё, живи, поправься, ну пожалуйста!
Она почувствовала резкую боль в пальце, подняла руку, чтобы посмотреть: как будто перстень обжёг, но палец выглядел как обычно. Статическое электричество? И бабуля вдруг зашевелилась, громко вдохнула со всхлипами, позвала сипящим слабым голосом:
— Ира! Ира! Поди сюда, детонька, наклонись!
— Бабуль, это я, Алиса! — испугавшись внезапного пробуждения бабули, Алиса попыталась отнять руку, но сухие скрюченные артритом пальцы держали на удивление цепко.
— Наклонись… Ну же!
"Фу ты, трусиха!" — обругала себя Алиса. Это же родная бабулечка, а не демон из интернетских страшилок! Привстав с кровати, Алиса склонилась над старушкой и услышала тихие слова:
— Возьми и на благо обрати…