Но вот сейчас почему-то захотелось, хоть Евсенеев и не умел. Он, отвернувшись к заборчику, сделал ещё один глоток, и пошатываясь, подошёл к рабочим.
Один из них протянул сигарету и дал прикурить - Евстенеев тут же закашлялся.
Второй спросил, кивая на бутылочку, высовывающуюся из нагрудного кармана куртки:
- Что, зёма, совсем тяжко?
Евстенеев, поддатый уже хорошо, начал рассказывать про свои проблемы сегодня, про наглых пацанов, и что нынешнее поколение не ценит и не понимает. Рабочие откровенно скучали, потом сказали, что им нужно работать, и вновь принялись уничтожать остатки снежной кучи.
Евсенеев, отойдя к своему заборчику, достал остатки водки. В памяти вдруг всплыло, как отца хоронили вскоре после того, как Евсенеев пошёл в первый класс: отец банально захлебнулся рвотными массами, пьянствуя у кого-то из дружков и прикорнув поспать на диванчике.
Мама тогда почти не плакала, и та бабушка с которой они все трое покупали Евсенееву портфель, форму и прочее, тогда помогла организовать поминки.
Евстенеев допил водку, забросил бутылочку куда-то за спину - был слышен глухой стук, видимо о забор, совпавший со шлепками о его куртку.
Он оглянулся: два сегодняшних поганца бомбардировали его снежками. Евсенеев пьяно вскрикнул и едва не упал, неожиданно почему-то слёзы хлынули, какой-то обиды, бессилия и несправедливости всего этого мира - так ему казалось сегодня.
- Явасёпвашумать! - один из рабочих заругался на мальчишек, и те побежали прочь.
Мужик подошёл, озабоченно глянул на Евсенеева:
- Ничего ты набрался.
- Д-да я не ппьюю - Евсенеев, уцепившись за оранжевый жилет, плакал.
- Я тоже не пью - из мелкой посуды - хохотнул дворник. - Живёшь далеко?
Евсенеев назван - две с лишним остановки от места, где они находились. Рабочий провёл его до остановки троллейбуса, даже подождал, пока Евсенеев не сядет.
Кондукторша протянула билет, брезгливо скривившись от запаха свежевыпитой водки. Евсенеев придвинулся к окну - идущее к закату солнце больно полоснуло по глазам. Сквозь уходящий хмель и дикую сухость во рту тёмным зигзагом прошла мысль - как ведь хорошо, когда дома кто-то ждёт.
Он, почти дойдя до подъезда, зачерпнул с грязного сугроба комок снега; прополоскал рот, чтобы не воняло водкой, потом дожевал кусочек своей шоколадки. И пошёл домой.