– Дивизиону живучести срочно прибыть в четвертый отсек! – тут же отдал команду старпом, не дожидаясь распоряжения командира.
– Докладывает начальник ГЭУ, – снова оживилась связь. – Реакторы заглушены.
– Принимай доклады! – распорядился командир, по-прежнему не отрываясь от перископа. – Что за чертовщина, – повторил он, пытаясь понять природу удара. Понять – значит знать, с чем имеешь дело, а следовательно, какие меры нужно срочно принимать. Поверхность моря хоть и не радовала глаз унылым пейзажем, но никакой опасности собой не представляла. Никаких иностранных подлодок акустики не засекли. Значит, и этот вариант исключается. Что же это может быть? Может, напоролись на какую-нибудь бестолковую мину времен Великой Отечественной? Или прямо под нами какой-нибудь подводный вулкан решил позабавиться?
Новый удар сотряс корпус атомохода. Не такой мощный, как первый, но тоже весьма ощутимый.
– Йо-о-о-о-оперный театр… – командир оторвался от окуляра перископа и глянул на старшего помощника.
– Серьезные повреждения в четвертом и первом отсеках, – начал тот доклад. – Повреждены внешние антенны…
– Немедленно всплываем! – гаркнул командир, не дослушав рапорта. – Это кит!
Старпом секунду в недоумении смотрел на командира, но быстро сообразил, и в следующее мгновение по отсекам разнеслась команда на всплытие.
– Старпом, – обратился кап-раз к своему подчиненному, наблюдая в перископ за перемещениями гигантского млекопитающего, – ты когда-нибудь китобойством занимался?
– Никак нет. А что?
– Похоже, что эта рыбешка намеревается нас потопить окончательно и ложится на очередной атакующий курс. Мысли или предложения есть? – громко сказал командир, обращаясь ко всем находящимся в рубке офицерам. – Только быстро!
– Может, торпедировать его? – раздался чей-то нерешительный голос, но командир только отмахнулся, напряженно ища выход из создавшейся ситуации. Воцарилось молчание. Атаковать кита торпедами бессмысленное дело. Несмотря на свои внушительные размеры, эти двадцатиметровые потребители планктона куда проворнее и маневреннее корабля любого класса. Так что пытаться атаковать млекопитающее торпедами – все равно что палить из пушки по воробьям – никакого эффекта.
– Могли бы какую пушчонку и оставить, – сквозь зубы зло процедил старпом, обращаясь, очевидно, к конструкторам российских атомоходов. Но, в отличие от стареньких дизельных субмарин, палубных орудий на ядерных ракетоносцах не было. Ситуация складывалась критическая. Чудо современной техники, способное одним залпом стереть с лица земли, по меньшей мере, Скандинавский полуостров с Британией в придачу, беспомощно болтался на волнах Гренландского моря, не способный справиться с морской зверюгой. Не из «макаровых» же по ней пулякать!
– Вот что, старпом! – рявкнул командир, и все в рубке вздрогнули от неожиданности. – Боцкоманде получить автоматы, фальшфейеры, ракетницы и немедленно прибыть на верхнюю палубу!
Корпус субмарины снова содрогнулся от удара. Не очень сильного, но неприятного. Очевидно, для кита столкновение со стальным монстром тоже не прошло безболезненно.
– Вот скотина! – выругался командир. – Консерва недоделанная! Дайте на КП флота сигнал бедствия!
Через несколько минут боцманы во всеоружии выстроились на верхней палубе. Капитан внимательно наблюдал за китом. Тот отплыл, набирая место для разгона, и снова пошел на штурм подводной лодки.
– Вот что, моряки! – гаркнул командир, обращаясь к членам экипажа. – Не знаю, сможем ли мы замочить это животное, но, если оно еще пару раз приложится – мы пойдем ко дну! Задача – отпугнуть паразита! Поэтому патронов, ракет, фальшфейеров не жалеть!
Кит угрожающе приближался.
– Ну, братцы! Пли!!!
Разом грянул добрый десяток выстрелов, на палубу с медным звоном посыпались стреляные гильзы, а море покрылось рябью маленьких фонтанчиков.
Расстояние катастрофически сокращалось.