Девушка откинула за спину густые, длинные золотистые волосы, будто не замечая, что так ее пышная грудь выглядит еще соблазнительнее, обняла Андрея за шею и притянула к себе…
— Андрюша… Андрюша! Вставай скорее, завтрак стынет, — вдруг сказала она совсем другим голосом, надтреснутым и усталым.
Андрей Бочков так и не понял, при чем тут завтрак. Ах ты, черт, такой сон не дали досмотреть! Он открыл глаза и обнаружил, что лежит на старенькой, продавленной софе в своей комнате, а мама трясет его за плечо.
— Вставай, поешь, пока я на работу не ушла.
— Ма, ну отстань ты, я спать хочу!
Бог ты мой, как же мать достала его в последнее время своими заботами и нравоучениями! Вот и сейчас будет накладывать ему яичницу и смотреть на него жалкими, просящими глазами. Ну ее, лучше пока не подниматься. Лучше поспать еще немного, может, удастся досмотреть сон…
— Ты иди, ма, я потом!
— Ну, как хочешь. — Мать поджала губы. Обиделась, значит. Ну, и х… с ней. Лишь бы в покое оставила.
Прежде чем снова провалиться в дремоту, Андрей услышал удаляющееся шарканье тапочек по линолеуму в коридоре. Он уже стал медленно соскальзывать в забытье, пытаясь в мельчайших подробностях вспомнить, воссоздать свой чудесный сон, когда…
Тьфу ты черт, ну нет человеку покоя в этой жизни! Только задремал — снова стук в дверь.
— Андрюша… Я тебе тут газету принесла, «Из рук в руки»… Ты хоть попробуй, позвони куда-нибудь. Столько объявлений, и вроде бы хорошие места есть. Может, пристроишься на работу наконец-то.
— Ну позвоню, ма, позвоню, отстань только! Я же тебе сказал — спать хочу!
Эх, мама, мама, святая простота! Терпение и труд все перетрут. Без труда не вынешь рыбку из пруда. Ну что дало ей ее высшее образование? Мужика нет и не было никогда (по крайней мере, сколько он себя помнит), денег тоже всегда было в обрез, а теперь еще и с работы уволили, приходится вертеться по-всякому. Ей нет и пятидесяти, а уже совсем старухой стала.
Андрей, конечно, не хотел бы даже самому себе признаться, что и он сыграл в этом не последнюю роль.
В школе Андрей успехами не блистал. С трудом закончил восемь классов, потом — ПТУ по специальности «оператор станков с числовым программным управлением». Сразу же ушел в армию, прослужил три года во флоте, а когда вернулся, оказалось, что станки с ЧПУ давно уже никому не нужны, а их операторы — тем более.
Для того чтобы учиться и осваивать новую профессию, Андрей был слишком ленив, да и особых способностей не имел; примкнуть к бандитской группировке, как многие его сверстники, не хотел, а правду сказать — боялся. И вообще планы на будущее у него были в высшей степени неопределенные. Когда-нибудь, когда ему, наконец, повезет, он еще покажет всем… Что именно покажет Андрей не задумывался, а пока слонялся в ожидании лучших времен, которые уже никогда не настанут. Время от времени Андрей перебивался случайными заработками, подрабатывая то грузчиком, то дворником, то сторожем, но почему-то получалось так, что отовсюду его выгоняли с большим скандалом. Он пока еще не алкоголик, но пьет намного больше, чем следует. Ему только двадцать пять лет, но во всем его облике, слишком поношенной одежде, фигуре, походке, а главное, в глазах уже появилось нечто, сигнализирующее всякому мало-мальски опытному собеседнику: «Внимание! Я — конченый человек!»
Хлопнула входная дверь. Значит, мать наконец-то ушла на работу. Андрей знал, что сейчас она пойдет торговать газетами с лотка в ближайшем универсаме, переделанном в супермаркет, а потом побежит на другую работу — мыть полы в кафе «Золушка». Домой она придет часам к десяти и примется говорить о том, что заведующая опять к ней придиралась, а в мужском туалете кто-то снова наблевал на пол. Закончив рассказ, будет долго вздыхать и мазать вонючей мазью ноги, исчерченные синими варикозными венами в палец толщиной.
Тоска!
Андрей наконец проснулся окончательно.