– Идет. Изотова, забери с палубы своего больного мужа, уложи его спать и, пожалуйста, свари для меня кофе!
– Договорились.
В каюту Ельцов шел сам, но опираясь на Ленкино плечо и шумно втягивая воздух через стиснутые зубы. На Губатого он поглядел жалобно, как искалеченная собака.
– Морская болезнь, – пояснил он. – С детства.
– Ну, если бы ты сказал, что что-то не то съел – я бы не поверил, – сказал Пименов. Ложись, ради Бога, нам еще до места плыть и плыть…
– Я потерплю, – пообещал Олег, спускаясь по узкому трапу в каюту.
– Куда ты денешься… – ответил Губатый.
Через пять минут Ленка взлетела по трапу, как птичка. Она даже переодеться успела – теперь на ней были легкие шорты, скорее похожие на велосипедные трусы и короткая облегающая майка. Вокруг бедер она повязала легкий, как газ, платок – парео.
Она принялась готовить кофе, напевая себе под нос, звякая посудой за спиной у Пименова. На «Тайне» камбуза не было. Рубка служила и кают-компанией, и камбузом – благо места хватало и для стола, за которым можно было поесть вчетвером, и для маленькой газовой плитки на две конфорки. Был тут и холодильник – правда, совсем небольшой, и рундук для продуктов, переложенных сухим льдом.
Пименов подумал, что мужик никогда бы сам не разобрался, обязательно спросил бы – где и что лежит. А Изотова справилась сама и, став рядом с ним у штурвала, молча сунула ему в руки кружку с кофе. И стояла она грамотно – цепко, чуть расставив крепкие, гладкие ноги, повторяя телом рисунок качки: вправо – влево, вправо – влево.
Он оглянулся. Мыс Дооб остался сзади, по левую руку, окончательно скрыв рассыпавшуюся по склонам Кабардинку.
В Цемесскую бухту с рейда заходил громадный танкер. Впереди него, связанные с гигантом канатами-паутинками, суетились два буксира.
Танкер гудел.
– Красиво, – сказала Изотова. – Боже мой, как здесь красиво. Я уже и забыла, как это здорово – дышать открытым морем. Ты счастливый человек, Леша.
Губатый усмехнулся в усы.
– Тебе-то что мешает? И, знаешь, здесь бывают не только солнечные дни. Все кажется другим, когда дует норд-ост.
Она щелкнула зажигалкой.
– Я устала от Питера. Я устала от работы. Я устала от безденежья. Я устала оттого, что ничего не меняется. Я устала от…
Она замолчала, но Пименову показалось, что он знает, что она хотела сказать.
– Хочешь перемен?
– Да.
– Я не хочу тебя огорчать, но эта затея на 99 и 9…