Я усмехнулся:
— Это еще мягко сказано. Он просто готов был разорвать меня на кусочки, моя профессия, несомненно, связана с риском.
Она чуть шевельнулась.
— Консел сказал, что вы бессовестный человек и продажная куча дерьма, что существование на свете такого выродка, как вы, просто ошибка, что нужно совсем потерять совесть, чтобы так вести себя.
— Вы, наверное, уже читали вечерние газеты? — Последовал утвердительный кивок.
— Но я не разделяю его мнение насчет «продажной кучи дерьма».
У нее на губах заиграла улыбка.
Снова вытащив бутылку, я глотнул виски.
— Вы поджидали меня здесь, чтобы сказать только это? — поинтересовался я.
— Нет. Вы же работаете на агентство Пэлла, не правда ли? Сегодня я зашла к мистеру Пэллу за помощью, но он не захотел мне помочь. Вместо этого он принялся рассказывать мне о вас, о деле, которым вы занимались, и о том, что больше никогда не станет ввязываться в подобную историю после того, как вас избили в суде.
Я затянулся сигаретой.
— А мне понравилось это дело. И Пэлл напрасно распускает нюни. Это все, что вы хотели мне сообщить?
— Нет, — ответила она. — Вы уволены и должны подумать о своем поведении и впредь соблюдать нормы приличия. Если исправитесь, Пэлл примет вас обратно, а сейчас он сомневается, что хоть какое-нибудь агентство возьмет вас на работу.
— Очень любезно с его стороны, — с усмешкой произнес я. — Чувство благодарности у Пэлла не в избытке.
Мне стоило большого труда отказаться от страстного желания прикончить бутылку виски, так как описываемые события вызывали некоторый интерес.
К тому же, было очень приятно сидеть, курить и разглядывать эту женщину.
Она относилась к этому спокойно, и, видимо, принадлежала к тому типу женщин, которые добиваются своего любым путем, не обращая внимания на реакцию окружающих.
Минуту спустя, она произнесла:
— Итак, вы ничего не хотите сказать мне, мистер О'Хара? — и потянулась к сумочке. — Кстати, вы даже не предложили даме закурить.
— Обойдите стол справа, и мы исправим эту ошибку.
Я сунул руку в карман за зажигалкой, но она опередила меня с маленьким золотым «Ронсоном» и закурила толстую дорогую египетскую сигарету.
Некоторое время спустя повторила: