— Нет. Какое имеет значение, куда я ездил сегодня вечером? Хансена убили утром.
— Вы не возвращались в свой кабинет? — небрежно спросил Макгрейви.
— Нет. А что?
— Дверь в ваш кабинет оказалась взломанной.
— Не могли бы вы поехать туда с нами? Возможно, что-то украдено.
— Конечно. Кто сообщил об этом?
— Ночной сторож, — ответил Анджели. — Вы держите в кабинете ценности, доктор? Деньги? Лекарства?
— Наркотиков там нет. Денег тоже. В моем кабинете нечего красть. Я ничего не понимаю.
— Ну и прекрасно, — подвел черту Макгрейви. — Пора ехать.
В приемной царил хаос: кто-то вытащил все ящики, а их содержимое разбросал по полу. Джад не верил своим глазам.
— Как вы думаете, доктор, что они искали? — спросил Макгрейви.
— Не имею понятия, — ответил Джад и, подойдя к двери, ведущей в кабинет, открыл ее. Макгрейви следовал за ним по пятам.
Он увидел перевернутые столики, разбитые лампы, залитый кровью ковер. В дальнем углу лежало обнаженное тело Кэрол Робертс со связанными за спиной руками. На груди и бедрах виднелись ожоги от кислоты, пальцы правой руки были сломаны, а лицо превращено в сплошной синяк. Оба детектива пристально наблюдали за доктором.
— Вы побледнели, — заметил Анджели. — Присядьте. Джад покачал головой и несколько раз глубоко вздохнул.
Когда он заговорил, его голос дрожал от ярости: «Кто, кто это сделал?»
— Именно это мы и хотим услышать от вас, доктор Стивенс, — ответил Макгрейви.
Джад взглянул ему прямо в глаза.
— Никто не мог сделать такое с Кэрол. За всю жизнь она никому не причинила зла.
— Думаю, вам пора придумать что-нибудь еще, доктор, — рявкнул Макгрейви. — Вы не знаете человека, который мог бы ненавидеть Хансена, но ему воткнули нож в спину. Кэрол никому не причинила зла, но ее облили кислотой и замучили до смерти. А вы стоите здесь и говорите нам, что никто не хотел их обидеть. Хватит играть комедию. Вы что, слепой и глухой? Девушка работала у вас четыре года. Вы — психоаналитик. Неужели я поверю, что вы ничего не знали о ее личной жизни?
— Конечно, нет, — сухо ответил Джад. — У нее есть молодой человек, за которого она собиралась замуж.
— Чик. Мы уже говорили с ним.
— Но он никогда не сделал бы такого. Он хороший парень и любил Кэрол.