Полковник иногда появлялся на утренних или вечерних поверках, и всегда произносил яркую речь усыпанную нецензурными оборотами, смысл которых обычно заключался в объяснении какие все заключенные сволочи! Причем речь полковника была настолько экспрессивна и колоритна, что о ней в лагере судачили наверно целых две следующие недели.
Сергея Сергеевича буквально втолкнули в кабинет. Дверь за ним захлопнулась, и профессор робко огляделся. Кабинет полковника был просторным. Массивный стол обитый темно-зеленым сукном, стул, с высокой спинкой, тяжелый двустворчатый шкаф у стены, и несколько стульев вдоль нее, вот пожалуй и вся мебель. Естественно за спиной коменданта висел огромный портрет Вождя.
Сам Трепко, коренастый крепыш с коротким ежиком седых волос, сидел за столом и прищурившись смотрел на арестанта. Помимо полковника в кабинете находился еще один человек, стоявший боком к профессору и разглядывавший что-то в шкафу. Гость был майором, но было видно что полковник коситься на него с опаской. Профессор сразу понял, тот боится этого незнакомого майора. Сергей Сергеевич ставший за годы своей работы в Отделе неплохим физиономистом и психологом, сразу это почувствовал.
- Заключенный Полозов, - выпалил профессор.
- Да что вы Сергей Сергеевич, - гость повернулся, и профессор увидел, что он очень молод. Однако, несмотря на молодость, взгляд у того был пронзительно-холодным. И каким-то леденящим. Однако лед в глазах быстро растаял, и они стали живыми и теплыми.
- Обаятельный молодой человек, - подумал профессор, - только этот из тех, что улыбаясь перережет вам горло.
- К чему такая официальность! - задушевно, словно общаясь со старым приятелем, продолжил майор. - Меня зовут Вадим Алексеевич. Фамилия моя Хромов. Сейчас товарищ полковник, оставит нас вдвоем, на некоторое время… - он вопросительно посмотрел на Трепко.
- Но… - попытался возразить комендант, поднимаясь со стула и удивленно глядя на майора.
- Я настаиваю! - в голосе того появились металлические нотки, и комендант сразу сник. Покорно опустив голову, он вышел из кабинета.
- Садитесь, - вежливо предложил майор, ставя перед Сергеем Сергеевичем стул. стул.
Профессор уже отвык от подобного обращения поэтому растерялся, но тем не менее кивнув, робко сел на предложенный стул. Вадим Алексеевич сел напротив.
- Итак, Сергей Сергеевич, выслушайте меня внимательно. Я сейчас сообщу вам некоторые факты, которые являются секретной информацией. По роду своей прошлой работы вы конечно прекрасно знаете, что бывает за разглашение государственной тайны.
Майор остановился и внимательно поглядел на своего собеседника. Профессор кивнул.
- Хорошо. Вы возглавляли засекреченный Отдел НКВД, так ведь? Не бойтесь я имею доступ к этой информации, так что со мной вы должны быть полностью откровенны.
- Да, возглавлял, - ответил растерянный профессор, еще никак не сумевший осмыслить происходящее.
- Так вот! Было принято решение, что отдел был закрыт неправомерно. Мало того. Многие работники его были оклеветаны перед советской властью, буржуазными наймитами, шпионской бухаринско-зиновьевско-троцкисткой шайки. Они уже задержаны и дают показания.
- Что? - профессор не верил своим ушам.
Такого не бывает! Это слишком уж походило на сон, чем на правду. Да это наверно издевательство…
- Вы невиновны профессор! - майор откинулся на кресле любуясь впечатлением какое произвели его слова на заключенного и достал портсигар. Профессор отказался от предложенной папиросы, а майор, пожав плечами, закурил.
- Если я невиновен, - осторожно произнес профессор, все еще подозрительно глядя на своего собеседника, - значит меня освободят?
- Да, конечно, - широко улыбнулся майор, - вот постановление.
Он взял со стола одну из лежавших на нем бумаг и протянул профессору.
Тот быстро пробежал ее глазами. Невероятно, но на самом деле это было постановление о прекращение дела Сергея Сергеевича Полозова за отсутствием состава преступления. Профессор был растерян и изумлен.