И вот доказательство: население Германии, поглотившей столько племен, доведено посредством беспощадной денационализации до всегерманской однородности, а в России общие переписи установили сначала свыше ста, а потом до ста шестидесяти различных языковых племен и до тридцати различных исповеданий. И господа расчленители забывают, что племенной состав для затеваемого ими политического расчленения соблюла именно императорская Россия.
Вспомним хотя бы историю немецких колонистов в России? Подверглись ли они за 150 лет денационализации? Они переселились на Волгу и в южную Россию во второй половине XVIII века и позже (1765–1809) в числе 40–50 тысяч. К началу XX века это был богатейший слой российского крестьянства числом около 1,2 миллиона человек. Все соблюли свой язык, свои исповедания, свои обычаи. И когда, доведенные экспроприацией большевиков до отчаяния, они хлынули назад из России, то немцы с изумлением услышали в их устах исконные — голштинские, вюртембергские и иные — диалекты. Все сообщения о принудительной русификации были этим опровергнуты и посрамлены.
Но политическая пропаганда не останавливается и перед этой ложью;
б) далее, надо установить, что самое расчленение России представляет задачу территориально неразрешимую. Императорская Россия не смотрела на свои племена, как на дрова, подлежащие перебросу с места на место: она никогда не гоняла их по стране произвольно. Расселение их в России было делом истории и свободного оседания: это был процесс иррациональный, не сводимый ни на какие географические размежевания; это был процесс колонизации, ухода, переселения, расселения, смещения, уподобления, размножения и вымирания.
Откройте дореволюционную этнографическую карту России (1900–1910) — и вы увидите необычайную пестроту: вся территория наша была испещрена маленькими национальными "островками", "ответвлениями", "окружениями", племенными "заливами", "проливами", "каналами" и "озерами". Всмотритесь в это племенное смешение и учтите следующие оговорки:
все эти цветовые обозначения условны, ибо никто не мешал грузинам жить в Киеве или Петербурге, армянам — в Бессарабии или Владивостоке, латышам — в Архангельске или же на Кавказе, черкесам — в Эстонии, великороссам — повсюду, и так далее; поэтому все эти краски на карте обозначают не "исключительную", а только "преимущественную" племенную заселенность;
все эти племена за последние сто-двести лет вступали друг с другом в кровное смешение, причем дети от смешанных браков вступали в новые племенные смешения;
учтите еще дар русского духа и русской природы непринудительно и незаметно обрусевать людей иной крови, что и передается в южнорусской поговорке: "Папа — турок, мама — грек, а я — русский человек";
распространите этот процесс на всю русскую территорию — от Аракса до Варангерской губы и от Петербурга до Якутска, и вы поймете, почему провалилась большевистская попытка показным образом размежевать Россию на национальные "республики".
Большевикам не удалось отвести каждому племени его особую территорию потому, что все племена России разбросаны и рассеяны, кровно смешаны и географически перемешаны друг с другом.
Политически обособляясь, каждое племя претендует, конечно, на течение "своих" рек и каналов, на плодородную почву, на подземные богатства, на удобные пастбища, на выгодные торговые пути и на стратегические оборонительные границы, не говоря уже о главном "массиве" своего племени, как бы малочислен ни был этот "массив". И вот если мы отвлечемся от малых и рассеянных племен, как то: вотяки, пермяки, зыряне, вогулы, остяки, черемисы, мордва, талышинцы, крызцы, долгане, чуванцы, алеуты, лаки, табасаранцы, удины и другие, и взглянем только в национальную гущу Кавказа и Средней Азии, то мы увидим следующее.
Расселение более крупных и значительных племен в России таково, что каждое отдельное "государствице" должно было отдать свои "меньшинства" соседям и включить в свой состав обильные чужие "меньшинства". Так обстояло в начале революции в Средней Азии с узбеками, таджиками, киргиз-кайсаками и туркменами: здесь попытки политического размежевания вызывали только ожесточенное соперничество, ненависть и неповиновение.
Так же обстояло и на Кавказе. Застарелая национальная вражда между азербайджанскими татарами и армянами требовала строгого территориального раздела, а этот раздел оказался совершенно неосуществимым: обнаружились больные территориальные узлы со смешанным населением, и только присутствие советских войск предотвращало взаимную резню. Подобные же больные узлы образовались при размежевании Грузии и Армении уже в силу одного того, что в Тифлисе, главном городе Грузии, армяне составляли почти половину населения, и притом наиболее зажиточную половину.
Понятно, что большевики, желавшие под видом "национальной самостоятельности" изолировать, денационализировать и интернационализировать российские племена, разрешали все эти задачи диктаториальным произволом, за которым скрывались партийно-марксистские соображения, и силою красноармейского оружия.
Так национально-территориальное размежевание народов было делом искони безнадежным.
III
А) Ко всему сказанному надо добавить, что целый ряд российских племен живет доныне в состоянии духовной и государственно-политической малокультурности: среди них есть такие, что пребывают религиозно в самом примитивном шаманстве; вся "культура" сводится у многих к культурным ремеслам; кочевничество еще не изжито; не имея ни естественных границ своей территории, ни главных городов, ни своих письменных знаков, ни своей средней и высшей школы, ни своей национальной интеллигенции, ни национального самосознания, они (как это было известно русскому императорскому правительству и как это подтвердилось при большевиках) не способны к самой элементарной политической жизни, не говоря уже о разрешении сложных задач судопроизводства, народного представительства, техники, дипломатии и стратегии.
В руках большевиков они оказались политическими "куклами", надетыми на "пальцы" большевистской диктатуры: двигались эти пальцы — и несчастные куклы шевелились, кланялись, покорно разводили руками и лепетали партийно-марксистские пошлости. Демагогия и обман, экспроприация и террор, разрушение религии и быта выдавались за "национальный расцвет" российских меньшинств, а на Западе находились группы и продажные корреспонденты, которые воспевали это "освобождение народов".
Неизбежен вопрос: после отчленения этих племен от России кто завладеет ими? Какая иностранная держава будет разыгрывать их и тянуть из них жизненные соки?..
б) процесс вымирания, национальной перетасовки и племенного смещения достиг в России за время революции небывалых размеров. Целые племена исчезли совсем или сведены к ничтожеству; целые губернии и области очнутся после революции с новым составом населения; целые уезды окажутся запустевшими. Прежние планы и расчеты господ расчленителей окажутся беспочвенными и несостоятельными. Если же советская революция закончится Третьей мировой войной, то в племенном и территориальном составе русского населения произойдут такие изменения, после которых сама идея национально-политического расчленения России может оказаться совершенно нежизненной химерой, планом не только изменческим, но просто глупым и неосуществимым;
в) и, тем не менее, мы должны быть готовы к тому, что расчленители России попытаются провести свой враждебный и нелепый опыт даже и в послебольшевистском хаосе, обманно выдавая его за высшее торжество "свободы", "демократии" и "федерализма", — российским народам и племенам на погибель; авантюристам, жаждущим политической карьеры, — на "процветание"; врагам России — на торжество.
Мы должны быть готовы к этому, во-первых, потому, что германская пропаганда вложила слишком много денег и усилий в украинский (а может быть, и не только в украинский) сепаратизм; во-вторых, потому, что психоз мнимой "демократии" и мнимого "федерализма" охватывает широкие круги послереволюционных честолюбцев и карьеристов; в-третьих, потому, что мировая закулиса, решившая расчленить Россию, отступит от своего решения, когда ее планы потерпят полное крушение.