— Конечно, шевелятся, — как ни в чем ни бывало, отозвался мой мучитель. — Их же поймали специально к ужину!
— Ты мне предлагаешь их убить?
— Ну, ты же черная ведьма. Тебя не должны смущать такие мелочи. Не позорься, Ирма!
— А меня смущают. Очень смущают… Я не хочу трогать руками этих копошащихся тварей.
Я осторожно протянула в сторону морской гадины пальчик, и когда лангустин конвульсивно дернулся, заорала и отпрыгнула назад, забыв, что у меня за спиной терпеливо ждет Натаниэль. Головой больно стукнулась обо что — то жесткое, раздался клацающий звук и ругань.
— Ой! — Я отскочила и испуганно уставилась на Натаниэля, который держался руками за подбородок, в который я заехала головой со всего размаха, и с ненавистью смотрел на меня.
— То есть лангустина ты убить не можешь, а мня запросто, — прошипел он.
— Ну, я же не специально. Просто он дергается…так неожиданно вышло.
— Уйди! — прошипел повар. — Я сам все сделаю!
— Хорошо, — тут же послушно согласилась я. — Пойду вон мисочку помою. Да?
Полный ненависти взгляд я предпочла проигнорировать и все оставшееся время вела себя прилично. Натаниэль действительно был мастером своего дела. Даже у меня текли слюнки, хотя я упорно боролась с этой недостойной реакцией организма на вкусную еду.
Тщательно вымытые, надрезанные по спинке лангустины мы смазали соусом песто — это Натаниэль поручил мне, и я, морщась, все же заполнила тварей зеленой кашицей, которая, к слову, имела весьма приятный аромат. А потом все это безобразие было отправлено в духовку. Собственно, тут и начались мои мучения, ибо пахло из духовки умопомрачительно. Даже поганить наше совместное творчество не хотелось. Но я черная ведьма или как?
Натаниэль, видимо, был обо мне слишком хорошего мнения. Не предупредили его мои родители, что, несмотря на рыжую шевелюру, характерец у меня как у настоящей черной ведьмы — мерзопакастный донельзя. Повар даже не смотрел, что я делаю, оставшись один на один с уже приготовленными, выложенным на тарелку лангустинами. Капнуть несколько капелек зелья не составило труда, а Натаниель уже вовсю занимался приготовлением нового блюда.
Уже замаринованную красную рыбу на углях он отправил готовить одного из помощников нашей кухарки, а сам занялся коктейлем из морепродуктов. Мне досталась весьма почетная обязанность помешивать корчащихся в масле на сковородке тварей деревянной лопаточкой. Это было совсем несложно, и заодно и зелье я капнула прямо тут в бурлящую массу.
Как я и предполагала, готовка оказалась не только утомительным и довольно трудоемким процессом. Я устала и взопрела. На кухне никакие охлаждающие заклинания не помогали. Волосы все равно прилипли ко лбу, и по спине тонкой струйкой стекал пот. Перед ужином придется переодеваться идти в душ.
Я крутилась на кухне, что — то взбивала в мисочках и едва не высыпала приправы, приготовленные для коктейля из морепродуктов, в нежный банановый мусс и была выгнана с позором из кухни.
— На сегодня все! — жестко сказал Натаниэль, покосившись на меня с ненавистью. — Ты девушка-катастрофа!
Я мило улыбнулась и пожала плечами, думая о том, что Натаниэль еще просто не представляет, что ждет его на милом семейном ужине. Настоящая катастрофа произойдет там. Моего чудесного позитивного зелья хватило даже на рыбу гриль. Она так умопомрачительно пахла, что мне было жалко ее портить. Да и, признаться, вредного в ней ничего не было. Я и сама с удовольствием съела бы кусочек, но это означало сдаться. А сдаваться я не любила.
Я сбежала к себе в комнату и следующие сорок минут потратила на то, чтобы привести себя в порядок. Вечером я собралась гулять. У моей одногруппницы Энди на той неделе был День Рождения и сегодня она устраивала на пирсе вечеринку для своих.
Пока накрывали на стол, я потирала ручки от предвкушения веселья. Γлавное — после этого успеть быстро сбежать. Поэтому я была наготове, успела сходить в душ после нескольких часов на кухне, обула босоножки на шпилечке и прихватила маленькую сумку-клатч.
— Ты как на светский раут вырядилась, — заметила папа, показав на мое черное в пол платье с открытыми плечами.
— Это первый мой ужин, я не могла одеться иначе. — Мило улыбнулась и заметила, что мама изрядно напряглась. Она — то меня знала хорошо. И понимала, что так быстро я не сдамся.